Жизнь есть лес. После выпитой бутылки водки с красивым названием «Столичная» отец часто говорил о том, что «жить надо как в лесу, так, чтобы тебе никто не доверял свои секреты, иначе всё покроется мхом».

Его мало кто понимал, но профессия обязывала к такой манере поведения. Космос, нервы, водка. Если не было «Столичной», другой напиток никогда не употреблял. Характер!

Приезд родителей всегда подразумевал поход в лес за грибами и ягодами. Так повелось со времён германской оккупации. Не стал исключением и этот раз. На календаре был 1972 год.

За околицей деревни начинался лес. Знакомая берёза наклонилась в приветственном шелесте листвы. Подул лёгкий ветерок. Паук, не ожидая такого поворота событий, слетел вниз, по своей паутине не спеша стал подниматься вверх. Для него охота пока не приносила ожидаемого результата. Из-за утренней росы мухи не летали, комары и мошка появятся только к вечеру. А кушать хочется.

— Батя, смотри, какой прицел соорудил паук! Раз, два, ого, десять колец,- по-взрослому, радостно закричал мальчик лет десяти. Недавно в день рождения Ленина  его приняли в пионеры. С тех пор пионерский галстук всегда на шее.

— Сэргий, подойди ко мне,- отец позвал мальчика. Недалеко от берёзы муравьи поймали кузнечика и дружной толпой тащили к себе в муравейник.

Зашли в лес. Солнце еле пробивалось своими лучами через кроны деревьев. Запах мха пьянил, от лесного воздуха голова начинала кружиться.

Впереди шли две бабушки и женщина. Лесная дорога скатывалась вниз, справа начиналось сельское кладбище. Пять человек подошли к двум могилам. Мальчик на крестах прочитал таблички «Гренок Кирилл Григорьевич1870-1954» и «Гренок Мария Ивановна 1880-1956». Это были родители мужа бабы Марфы пропавшего на войне без вести деда Филиппа и отца матери Сэргия Галины, ещё бабы Ули, а также погибшего партизана деда Ероха, переселившихся добровольно-принудительно в Крым семей бабы Кати и деда Гриши, жившей на соседней улице бабы Одарки. Да, семья была большая.

Отец мальчика Алексей Петрович достал свою «Столичную», налил в гранёный стакан себе и ещё в две рюмки. Их поставил под кресты, из стакана немного вылил на могилы, и, не чокаясь, остальную белую жидкость выпил. На закуску баба Уля подложила ему самодельный бутерброд с чёрным хлебом, салом и чесноком.

Родители в Чернигове снимали комнату у Марьи Степановны. На заводе с жильём было туго, поэтому мальчик жил с бабушками в селе. По приезду родителей каждый такой семейный поход в лес всегда начинался с посещения кладбища. Мальчик уже привык к такому сценарию. Сейчас баба Марфа пойдёт на могилку сына Васи, он умер ещё маленьким, в два годика, война была. Положила на крест пряник и две конфеты. Недалеко виднелся синий металлический крест с красной звездой на могиле партизана деда Ероха. Чуть далее, могила брата бабы Марфы, деда Ивана Черпак. Бывает же, польский город Краков спасал от германских мин, а придя домой, подорвался на советской мине.

Поперёк прошли кладбище, поднялись наверх, и каждый занялся своим делом по принципу семейного разделения труда. Баба Уля сразу же стала собирать землянику, баба Марфа чернику, мама Галя ежевику. Сам же Сэргий был специалистом по малине.

Инженер по радиоэлектронике Алексей Петрович, как всегда открыл свой походный рюкзак, достал спальный мешок и прилёг под орешником. Белка, стремглав, соскочила на ближайшую сосну и стала наблюдать за происходящим внизу.

Человек открыл бутылку «Столичной», налил четверть в свой гранёный стакан, выпил, закусил, посмотрел на небо, и уснул. Белка, не стесняясь, тихонько слезла с сосны, подобралась к спальному мешку, схватила ломоть хлеба и ускакала. Воровка. Дело привычное. Воруют все, не только люди.

Малины было много. Юный пионер сначала в маленькое ведро собрал спелые ягоды, которые лежали под кустами на земле, а потом начал срывать с кустов уже в большое ведро. Как только вёдра наполнились красной пахучей ягодой, пошёл к орешнику, где отдыхал отец.

— Папа, ты спишь? А что ты говорил по поводу доверия на секреты? Я так и не понял,- думая, как начать разговор, решил спросить, лишь бы было со смыслом. Отец не любил пустых разговоров.

— Да это я так, сказал и забыл. Подрастёшь, поймёшь,- начал водить рукой вокруг себя в поисках куска хлеба. Подняв глаза вверх, увидел белку, та сидела и грызла корочку.

— Ладно, слушай, пионер. Лично я как-то людям не особо доверяю. Работа такая, доверяй, но проверяй. Но есть и ещё одна важная деталь. Если у тебя есть начальник, вроде командира, то всегда держи его на расстоянии, в друзья не набивайся. На то он и начальник, украдёт, а его за это возьмут и арестуют, и, ты вместе с ним пойдёшь прицепом. Точно так же и с друзьями, всех держи на расстоянии. По жизни лучше, если о тебе будут думать, что ты болтун, алкаш, пьяница и так далее, но внутри у тебя всегда должна быть своя тайна, которая будет давать возможность на минимальный кусок хлеба, для выживания. Живи и радуйся. Примерно так,- тут отец достал маленькую стеклянную баночку, сигарету с фильтром из чёрно-зелёной пачки «Герцеговина Флор».

Чиркнул спичкой и прикурил. Сбросив пепел в открытую баночку, ещё раз затянулся, выпустил дым. Ветра не было. Штиль. Дымовая завеса имела приятный балканский табачный запах. Разговаривать никто не хотел. Мальчик обдумывал сказанное в его уши. Да, друзей много не надо, держать на расстоянии. От командира подальше.

Когда сигарета была выкурена, отец аккуратно погасил и сложил в стеклянную баночку, закрыл крышкой. Так их приучили курить на Байконуре, всегда носили баночку для окурков. Требования пожарной безопасности. Другой табак отец не курил, «Герцеговину Флор» покупал там же. Одного блока как раз хватало от командировки до следующей командировки.

— Пойду гляну, может грибы есть,- в семейной раскладке Сэргию достался сбор белых грибов. Слышно было, как бабушки и мама перекликаются, чтобы не заблудиться. Срезав за орешником три белых гриба, мальчик вернулся. Отец молча срывал орехи.

Подошла баба Уля, принесла баночку земляники и в фартуке уже лежали маслята.

— Баба Уля, а почему у нас такое разделение по ягодам и грибам,- спросил специалист по боровикам.

— Когда здесь были немцы, то от них всё и пошло,- утолив жажду, бабушка рассказала, как было дело.

Тогда гер комендант Пауль Зегерс определил на каждый двор дополнительные обязанности. На семейство Гренок Кирилла Григорьевича, его жены, дочери Ульяны и сына Филиппа с женой Марфой и детьми, что жили в одной хате, определили сбор ягод и грибов. Другие собирали травы, орехи, кто ловил рыбу и так далее, и, всё собранное несли в специальный колхозный амбар. Четверть сборщики, по надобности, забирали себе.

Так, как дед Филипп в колхозе был главным бухгалтером, то все задания он и расписывал. С тех пор так и повелось, что землянику и маслята собирала баба Уля, чернику и сыроежки баба Марфа, маме Гале в наследство от бабы Маши определили ежевику и лисички, а Сэргию от прадеда Кирилла малину и белые грибы.

Из ягод в колхозной столовой варили варенье, грибы сушили и потом на телегах отправляли на станцию в Щорс. По дороге половину запасов мирно забирали партизаны, а остальное, говорили, что на фронт, на самом деле, гер комендант отправлял домой в Лейпциг. Сам Пауль Зегерс был очень осторожным человеком, ни с кем на конфликт не шёл, всегда находил компромисс. И с партизанами в том числе. Взвод связи делал своё дело тихо.

Немцы во всём любили точность. Для них главное, это распределение обязанностей и порядок выполнения действий. Весь учёт и контроль вёл дед Филипп, как главный бухгалтер. Учился этому ремеслу с 1927 по 1929 годы, как раз коллективизация была, в Сновське, с 1935 года город Щорс, назвали в честь легендарного командира Гражданской войны, коменданта Киева, погиб в 24 года.

Все знали, Филипп Кириллович неплохо умел разговаривать на немецком языке, в полицаях не служил, просто в оккупации молча делал, как и в колхозные советские времена свою работу. Немцы ничего менять не стали, всё оставили как и было, только усовершенствовали организацию труда. После пятилетнего простоя началась церковная служба. Когда в сентябре 1943 года село освободили, 112 человек забрали в армию на фронт. Из них домой вернулись 48 человек, дед Филипп пропал без вести.

— Так, все в сборе? Сейчас перекусил и пойдём домой,- отец достал бутылку «Столичной», налил себе и немного бабе Уле. Выпили за собранный урожай, закусили.

Орешник, шелестя от появившегося ветерка, своей листвой, молча впитывал в себя чернично-земляничный малиново-ежевичный запах. Грибов было мало, все были в ожидании дождя. Белки, почуяв еду, смело сидели сверху на орешнике. Наблюдали.

Отец достал свою «Герцеговину Флор», закурил. Дым начал подниматься вверх. Солнце было в зените. Наступил полдень. От лежащей пустой бутылки «Столичной» солнечные зайчики скакнули на ведро с малиной. Алый блеск ягод на миг превратился в алые паруса.

Собрав остатки еды и яичную скорлупу, баба Уля зарыла всё под орешник, на перегной, для удобрения.

Лес, ягоды, грибы и белки.

15 августа 2019 года. 

Сергей Роща

(первичные сюжетные наброски для книги “За рюмкой водки. Мысли вслух”)

Эта запись была опубликована 15.08.2019в 08:33. В рубриках: Общество.