— Товарищ капитан, возьмите стакан с водкой, малосольный огурец у меня, я справа сзади,- еле слышно прохрипел сержант-срочник Виктор Маслов. В ушах звенело, вокруг люди, я стоял у края только, что вырытой ямы для захоронения, гроб был установлен на две табуретки, его так и не открывали, мать солдата сказала, что не надо.

Много хороших прощальных слов было сказано погибшему солдату, здесь, в этот слегка пасмурный октябрьский день 1991 года, с утра выпал  снежок, ожидался ещё.

Скоро небольшой участок земли с православным временным крестом, на днях поставят гранитный памятник, уже будет считаться могилой.

Ещё минут пять надо выждать, пусть люди немного успокоятся, проводить в последний путь, непонятно как ушедшего из жизни солдата срочной службы пришли не только родители, братья и сёстры, родственники, но и соседи, а может и весь отдельно взятый квартал с проспекта Дружбы народов сибирского города Усть-Илимска.

А ведь совсем недавно, аккурат после Дня Победы эти незнакомые мне люди провожали Диму Шарапата на срочную военную службу, в армию, говорили напутственные слова, желали вернуться домой живым и здоровым, пили водку, закусывали. Живым не получилось.

Я стоял с непокрытой головой и смотрел прямо перед собой, лейтенант, начальник военкоматовского почётного караула поднял правую руку вверх, значит, к стрельбе готов. В правой руке держу гранёный стакан с водкой, полный, до краёв. В левой руке горсть кладбищенской земли.

— С Богом! Пора начинать,- сказал я про себя, бросил в яму горсть земли, туда же плеснул немного водки и в один присест выпил всю оставшуюся в стакане прозрачную спиртовую жидкость до дна.

Ещё не успел оторвать стакан от губ, как прогремел первый залп. Смачные залпы получаются из СКС, самозарядного карабина Симонова! 1943 года выпуска! На все мероприятия, где надо произвести залпы, лучше брать эти карабины. Калашниковы, если сравнивать, просто пукалки. За первым громыхнули второй и третий. Эхо понеслось по всему кладбищу.  Оркестр усилил эхо, заиграл государственный гимн. Все слушали, тихо, не шевелясь, каждый думал о своём. После гимна назначенные люди принялись с помощью верёвок опускать гроб в яму.

В голове шумело, ведь всё это время надо было стоять смирно, и, только с окончанием гимна, взял с тарелки малосольный огурец, закусил.

Налили второй стакан водки. После того, как установили гроб внизу ямы, стали засыпать землёй, образовался горб, в голове могилы быстро установили православный берёзовый крест. Когда все работники отошли, я опять повторил ту же процедуру. Немного водки плеснул под основание креста, половину выпил, полупустой стакан с водкой поставил, при этом немного для устойчивости углубив в землю, возле креста, сверху положил краюху чёрного хлеба, закусил малосольным огурцом, бутербродом из чёрного хлеба, сала и чеснока, надел на голову офицерскую шапку, приложил руку к головному убору, воинское приветствие.

Подошёл отец солдата, сказал слова благодарности. Мать солдата и родственники стали раздавать угощения, конфеты, печенья и пряники, так принято, всем пришедшим на эту похоронную процессию. Потом всех отвезли на поминки, в столовую детского сада, где работала мама погибшего солдата. На каждом таком мероприятии в меня влезало почти один литр водки. Здесь закуска была, что надо, особенно грибы и другие дары сибирских лесов!

Через пять часов наш самолёт Волгоград — Усть-Илимск – Братск – Хабаровск.

Для меня это была первая такая и не очень приятная миссия. Как только в августе 1988 года назначили начальником клуба радиотехнического полка, сразу же довели приказ и о назначении нештатным начальником похоронной команды. Получилось на десять лет!

После должности заместителя начальника отдельного центра радиоразведки по боевой работе было как то непривычно. Ничего общего. Три года было тихо, без похоронных командировок и, вот получилось то, что получилось. Офицеры даже шутили, мол, фартовый начальник клуба пришёл. Да, до меня капитан Паша Савин только и знал, что летал, в основном в Среднюю Азию. Фарт закончился, но только на один раз. Потом опять тишина.

Следующие похоронные миссии пришлись на командировку первой чеченской войны, период с февраля по июль 1995 года, их было 68, именно столько раз пришлось сопровождать цинковые гробы солдат-срочников, «Груз-200» по номеру приказа Министра обороны о захоронениях, по маршруту Грозный до места жительства их родных и близких. По всей России возил «двухсотых». И везде горе, слёзы, угрозы, и, традиционный ритуал с водкой в гранёном стакане и малосольными огурцами. Нагрузка на печень. Это как раз тот случай, когда надо уметь правильно выпить. Не каждому доверят гранёный стакан. И пистолет…

Сразу скажу, не знаю, почему, но в памяти засела первая Усть-Илимская командировка по этой не штатной должности. Семья Шарапат оказалась из Брянска, приехали строить Усть-Илимскую гидроэлектростанцию, ГЭС, так и остались. Да и люди в городе особенные, дружные, как пчёлы в улье, пока их не разозлишь. Повод для злости был.

Мы были восьмые, кто в один день привезли гроб солдата срочной службы в этот город. Восемь гробов в один день!

Возле военного комиссариата собрались люди, много, шумели. Так получилось, что только мы втроём, я и два сержанта, сопровождающие, прибыли в военкомат, остальные побоялись. Военный комиссар был в шоке, от местных жителей можно было ожидать всякого, особенно буйствовала молодёжь. Милиции не было. Пришлось выйти мне.

— Я капитан русской армии!- как понял, мой громкий голос никто не слышал, достал свой табельный пистолет Макарова, тогда офицер обязан быть с оружием, а сопровождающие сержанты со штык-ножами, дослал патрон в патронник и, сделал предупредительный выстрел вверх.

Наступила тишина. Я стоял с поднятой правой рукой вверх, держа пистолет после выстрела, как на плакате времён Великой Отечественной войны, с призывом в атаку.

Казалось, мир вокруг меня застыл в вечности, подул ветерок, городской воздух давно пропах сибирской древесиной, уж много здесь деревообрабатывающих заводов. Да и передо мной стояли настоящие работяги, почём свет, проклиная Советскую Армию. Женщины, как я понял, матери погибших солдат, вытерли слёзы, ждали, что я скажу.

— Граждане, я готов ответить за всю Советскую Армию! Сейчас даю одной из этих матерей свой заряженный пистолет, и, пусть она стреляет в меня! Кто за это предложение, прошу матерей поднять руки,- для всех мой рисковый поступок оказался полной неожиданностью, сегодня это называют нестандартным подходом.

Через пять минут на площади перед военкоматом уже никого не было. Никто из протестующих людей так ко мне и не подошёл.

— Слушай, капитан! Ты в тюрьму захотел! И что мне прикажешь докладывать! Как я обосную применение оружия? Мне до пенсии осталось меньше года,- подполковник за всем происходящим наблюдал из окна, милиции нигде не было. Военкомат оказался в осаде, один, даже стражи правопорядка ушли в протест, своеобразная блокада, как в Ленинграде.

Сержант Гиляев принёс гильзу, нашёл на крыльце, я показал её военному комиссару, достал из кобуры пистолет, вынул обойму и вставил туда недостающий патрон. Проблема была решена.

Должность начальника клуба радиотехнического полка имела свой размеренный отпечаток. Каждый понедельник начинался с подготовки для несения службы в суточном наряде начальником караула, развод в 17.00, во вторник примерно в 19.00 был свободен. Сутки почти спать не приходилось, время было читать книги, читал томами, от первого до последнего из собраний сочинений, Достоевский, Вальтер Скотт и так далее. Спать разрешалось с 9.00 до 13.00, но кто, же позволит.

Среда выходной день.

В четверг на клубном автомобиле УАЗ-452 с водителем и киномехаником поездка на кинобазу за кинофильмами. Работа не из простых, одна банка с плёнками весила 16 килограммов, таких банок брали от двадцати до двадцати пяти. Обязательно бутылка спирта для начальника кинобазы, чтобы штрафы не платить за порчу киноплёнки. В клубной киноаппаратной тогда стояли киноаппараты КН-20, была и «Украина-7», узкоплёночная.

Пятница уходила на планирование и подготовку мероприятий выходного дня, работа с библиотекарем, в тире обязательные стрельбы для офицеров из табельного оружия, после стрельб один патрон всегда попадал в карман, мало ли, потом чистка оружия, плановые занятия по боевой подготовке, политзанятия, самоподготовка по предметам обучения.

В субботу парково-хозяйственный день, ПХД, обслуживание киноаппаратуры, проверка фильмов, техническое обслуживание автомобиля, уборка помещений клуба, музей полка, зал, библиотека, а после обеда игра в футбол. Командир полка подполковник Макаров Евгений Евгеньевич, его все звали «папа» обожал футбол, с одной стороны его команда, с другой стороны команду набирал начфиз полка майор Ковальчук. Право первого выбора был за комполка и, он сразу же забирал к себе меня. Играли на ящик пива. Побеждали всегда мы.

Воскресенье целиком посвящалось мероприятиям с солдатами роты материального обеспечения, 140 человек, по плану выходного дня, кино, беседы, спортивные соревнования и так далее, досуг называется.

Как так получилось, что погиб солдат? Провели расследование, наказали только дежурного по роте, объявили выговор. Гроб отвезли на родину. И всё!

— Товарищ подполковник, можно узнать, как рядовой Шарапат здесь у Вас проходил медицинскую комиссию, кто дал добро? И я хотел бы сейчас побеседовать с психиатром, кто был в тот день на медосмотре,- по местному времени было 21.00, в Хабаровске 23.00. Не до сна.

Военный комиссар понял, что пахнет жареным и, через полчаса я уже беседовал с немолодой женщиной, психиатром и наркологом одновременно. Как оказалось, женщина знала, что парень по ночам встаёт, лунатик, но поддалась его уговорам, уж очень хотел в армию, поставила свою визу, парень был призван в радиотехнические войска. Куда направили!

— Надо было поставить диагноз, биполярное расстройство или ещё что-нибудь, и парень был бы жив,- только и сказал я плачущей женщине.

Войска постоянной боевой готовности! Несение боевого дежурства!

Ситуация банальная, ночью два уральских парня, как и все, только неделю, как их привезли в полковой учебно-тренировочный пункт, УТП, для доподготовки военным специальностям и сдачи экзаменов: оператор радиолокационной станции, планшетист, дизелист и так далее, решили покурить. Открыли в казарме дальнее окно, где стояли их кровати и, втихаря прикурили. Городские огни были совсем рядом, кварталы хрущёвок как на ладони. Недалеко возле ресторана играла музыка.

Ночь была тёплая. Неожиданно появился Дима Шарапат, спал на противоположном ряду через проход. Два бойца подумали, что и он желает покурить, но солдат как шёл, так и шёл, стал в полный рост на подоконник и, шагнул вниз с третьего этажа. Внизу был бетон. Жизнь была, и, жизни нет.

7 мая 2020 года.

Сергей Роща

(первичные сюжетные наброски для книги “За рюмкой водки. Мысли вслух”)

Эта запись была опубликована 08.05.2020в 11:20. В рубриках: Общество.