— Представляешь, «десятку» дали! – оно вроде и смешно, с одной стороны, но, и не смешно, когда в памяти опять возникают события спасения, в моём понимании, учителя русского языка и литературы, почти полутора годовой давности. В ушах так и стоят до сих пор слова «встать, суд идёт!».

Звонок друга детства с приглашением посетить землю обетованную застал врасплох, и, через некоторое время, с моей подачи тема телефонного разговора поменялась.

— За что? – на другом конце современной сотовой связи, раньше сказали бы на другом конце провода, на миг всё замерло, обдумывая услышанную новость. Друг детства по школьной парте, начальник службы безопасности аэропорта Вовка Пьютин, ударение на «И», проживающий ныне в Тель-Авиве, пребывал в недоумении, и, не мог поверить в случившееся событие в моей жизни. Это притом, что сегодня, как никогда, популярно говорить русскими народными пословицами, например, «работа не волк, в лес не убежит», «от суммы и от тюрьмы не зарекайся».

— Да нет, ты неправильно понял, тысяч рублей! Административный штраф! Был суд, — послышался облегчённый выдох, как при стрельбе из пистолета Макарова, полувдох – выстрел – выдох.

— Так в чём суть? Расскажи в двух словах, — и тут память вернула в детство, шестой класс, когда на родителей Вовки администрация черниговской украинско-еврейской школы, где мы учились, и пять лет просидели за одной партой, впаяла административный штраф в размере пятисот рублей за подрыв самодельным взрывпакетом на подоконнике школьного класса стаи воробьёв. Тогда, в 1974 году, деньги были большие. Да, было дело. По этому поводу пожилая классный руководитель учитель математики Анна Моисеевна Беккер даже целую лекцию прочитала о добре и зле.

Мой рассказ, с моей точки зрения, об оказании первой медицинской помощи по эмоциональному фактору был кратким.

— Примерно так, — резюмировал я свою мотивацию.

— Это же надо, спасти человека, даже вернуть к нормальной жизни, а потом ещё и вынь да положи, заплати? – Вовка в своём возмущении эмоциональный стиль так и не поменял, у него, как темперамент человека, с рождения и на всю жизнь, неизменно.

— Да я и не против, деньги здесь не есть главное, как ты уже понял. С решением судебного заседания согласился, никаких претензий с моей стороны нет, — я не стал рассказывать другу детства, что на суд пришёл после посещения врача, диагноз острый бронхит, там всё кашлял, обхаркал, плевался мокротой, а после суда померил температуру, оказалось 38.7 градусов. Не до судебных рассуждений было.

Но, другу ещё раз выразил благодарность за приглашение посетить всей семьёй землю обетованную, отметить важные в жизни его семьи события. Вот только заграничные паспорта надо получить, они есть только у детей, Александр живёт в Ванкувере, Алексей в Сарнии, это города в Канаде, а вот Алекс с нами в Хабаровске.

— У каждого своё представление о зле и добре, получается, что жизнь учителя русского языка и литературы для суда и следствия, да и для тех, кто подал заявление в суд, не имеет значения. Кроме тебя, — философски закончил наш телефонный разговор Вовка Пьютин.

Да, сказал как у классика русской литературы. А звонок был неожиданный для меня, может, и не надо было ему говорить о своих проблемах.

От друга детства секретов быть не должно!

Песня Владимира Высоцкого про шахматную корону, «что это мне  знакомое, так-так», подвигла на размышления. Надо же, на что намекнул друг детства!

Про добро и зло!

Роман Фёдора Михайловича Достоевского «Бесы», там есть слова для философского размышления, «…никогда не было ещё народа … без понятия о зле и добре. У всякого народа своё собственное понятие о зле и добре и своё собственное зло и добро. Когда начинают у многих народов становиться общими понятия о зле и добре, тогда вымирают народы и тогда самое различие между злом и добром начинает стираться и исчезать». От общего к частному. Народ без отдельно взятого человека не есть народ. От частного к общему.

Из всего события, длившегося 4 минуты, суд по представлению следствия рассмотрел только эпизод в 30 секунд, где я, по их мнению, якобы, просто взял, зашёл в класс, совершили насильственные действия в отношении ребёнка, вышел, и, десять тысяч рублей в казну государства из тридцати возможных, как с куста. Семейный бюджет не пострадал, деньги на штраф добровольно в знак солидарности собрали друзья, соседи, в школе.

Для государства ничего не жалко!

Все эти философские размышления больше не в оправдание меня. А, в первую очередь, для детей, кто сдаёт экзамены, где есть вопросы о добре и зле, кто в восьмом классе пишет и защищает проекты о добре и зле, для классных руководителей и, для всех тех людей, кто хочет в своей жизни творить добро и бороться со злом. Только вот в одном событии иногда добро и зло идут в ногу. Как в пословице, «не делай добро, не получишь зло».

Надо обязательно почувствовать разницу!

В моей жизни был такой случай, у подчинённого лейтенанта родился сын. Тогда я был в должности заместителя генерального директора военного завода, майор. Отвечал за всё, кроме производственной деятельности – безопасность, охрана, местная оборона, пропускной режим, связь, режим секретности, кадры, воспитание, обучение, наглядная агитация, пожарная безопасность. Посидели в кафе, выпили, закусили, рюмок восемь коньяка вошло. Возвращаюсь вечером домой, зима, снежок и, в одном из домов частного сектора пожар. Весь дом в полной дымовой завесе, выбежала женщина, орёт, что там малые дети спят, двое, показала окно, я набрал воздуха, вбежал в дом, нашёл детей и как мешки с картошкой выбросил в окно, рамы вынесло вместе с разбитым стеклом. Следом выпрыгнул и сам. Как итог, у одного ребёнка сломана рука и сотрясение мозга, у другого – сломана нога и также, сотрясение мозга. Ногу и руку им сломал я, когда выпрыгивал из окна, наступил на ногу одного ребёнка, а под его ногой была рука другого ребёнка. Дом сгорел полностью, семья осталась без жилья.

Если рассматривать это двухминутное событие моих действий в целом, то главным будем считать спасение человеческих жизней. Это есть добро? Да, добро, и не важно, какими методами и способами было сделано. Но когда будем рассматривать эпизод в 30 секунд, где дети получили травмы, совместимые с жизнью, получаем зло. Но на это зло в суд, а точнее, то на мои действия так никто и не подал. Жизнь детей имеет значение. Здесь оказание первой медицинской помощи при пожаре.

А вот ещё одно спасение, тогда я занимал должность начальник отдела боевой подготовки армии Военно-воздушных сил и противовоздушной обороны. Всей семьёй поехали в центр города на хабаровские пруды кататься с детьми на катамаранах, я был в военной форме, подполковник. Жара! Как раз день МТС! Народу было много. Ближе к улице имени А.С. Пушкина, в небольшом пруду купались дети. Все стояли и наблюдали. Проходя по дорожке, увидел, что девочка тонет, уже захлёбывается. И никто из стоящих мужчин не прыгает на помощь! Так как я был в форме, мне стало стыдно и, я прыгнул в воду. Глубина оказалась примерно три метра, котлован, стены бетонные и, до маленького островка из песка плыть четыре метра. Подхватил девочку, а она начала лезть на меня, просить «дядечка, спаси» и, при этом топить меня. Вспомнил специальную подготовку, ребром ладони резко ударил девочку по голове в требуемую точку, она потеряла сознание, и мы спокойно доплыли до островка. Никто не помог! А ведь плыть в форме и в туфлях не так и просто. Через пять минут девочка пришла в сознание, получила сотрясение мозга.

При рассмотрении пятиминутного события в целом, видим спасение жизни человека, что есть добро. А вот рассматривая отдельный эпизод, в 5  секунд, где определяющим фактором есть ухудшение состояния здоровья девочки в результате моих действий, не что иное, как зло. Опять получили зло во имя добра. И в этот раз на мои действия так в суд никто и не подал. Жизнь девочки имеет значение. Здесь оказание первой медицинской помощи при спасении утопающих.

А вот событие из советского прошлого, повторись оно сегодня, всколыхнуло бы ту часть общественности, кто любит и защищает животных. Меня назвали бы живодёром!  Дело было накануне присвоения очередного воинского звания «капитан». Заканчивался суточный наряд, где я начальник патруля по городу Хабаровску, при мне  пистолет Макарова с двумя обоймами по 8 патронов,  и со мной два сержанта со штык — ножами из нашего радиотехнического полка, под вечер возвращались в военную комендатуру для сдачи наряда. Примерно в том месте, где сегодня красуется Платинум — Арена, а тогда болото и кусты, собаки напали на маленькую девочку и стали её кусать. Решение принял молниеносно, один сержант побежал к телефону автомату звонить в скорую помощь, а второй изображал оцепление. Я дослал патрон в патронник, сделал предупредительный выстрел вверх и, начал расстреливать собак, сначала тех, у кого в зубах были ноги или руки ребёнка. Все 15 патронов были выпущены из ствола за одну минуту. Девочка была в крови, без сознания, приехала скорая помощь и увезла её в детскую больницу. Собаки лежали в разброс, по всей поляне, живых не было. Когда приехали представители военной прокуратуры, мы втроём собирали гильзы, нашли все 16 штук. Капитан военной юстиции Ковалёв начал допрос всего состава военного патруля. Мне пришлось провести ночь на гауптвахте военной комендатуры, пока решали, правильно ли я применил оружие. Да и у девочки шоковое состояние, то ли от собак, то ли от стрельбы. Утром меня отпустили, уголовное дело не возбуждали.

Казалось бы, минутное событие, а сколько противоречий между добром и злом! Рассматривая мои действия в целом, это есть добро, спасли человеческую жизнь. Но убийство за одну минуту, как эпизод события, пятнадцати собак есть не что иное, как зло. Мои действия до судебной инстанции так и не дошли. Жизнь девочки имеет значение. Здесь оказание первой медицинской помощи с применением табельного оружия.

Так за что десять тысяч рублей? Правильно, законный вопрос. Решение суда не оспариваю, судья Ковалёв принял, на мой взгляд, правильное решение. Виновен или невиновен, определяет только суд. Всё остальное просто эмоции. Но, ещё раз напоминаю, вся суть не в денежном штрафе, как наказании, а человеческой жизни учителя русского языка и литературы.

О добре и зле!

И начнём издалека. Когда в зону твоей ответственности, как подчинённых, определяют людей, не важно, взрослые или дети, всё начинается стандартно со сбора, анализа и обработки информации о них. В условиях образовательной организации, школы, результат достигается методом педагогического наблюдения. Понятие о добре и зле не имеет деления отдельно для детей и отдельно для взрослых. А вот мера ответственности разная, определяется по возрастным показателям.

Для меня предыдущие пять лет классного руководства дети особых проблем не создавали, в том числе и для других учителей, лавры успешной учёбы им не доставались, но тишина на уроках их спасала всегда. Родители в образовательный и воспитательный процесс не вмешивались, на родительские собрания приходили не более 8 человек. Но, они втолковали своим детям три важные мысли о том, что учитель, начальник, всегда прав. Если начальник ругает, значит, ты ещё нужен. Если начальник материт, значит, проблемы с дисциплиной, сам виноват.

Учитель всегда прав!

Новый класс, другие дети, совсем другие родители, где правы только они.  Из 36 человек у 28 память плохая, нет нормальной концентрации внимания, часто внимательность чередуется с её отсутствием, действия принимают взаимно противоположный вектор направленности, что в психиатрии называется биполярным расстройством. Тогда, в пятых классах, кроме технологии у мальчиков я ещё вёл уроки истории и обществознания. Если в других трёх пятых классах дети на уроках сидели тихо, с интересом слушали тему урока и записывали. То в моём классе стоял постоянный гул, дети сидели и незаметно разговаривали между собой, и, в определённый момент частота гула входила в такой неприятный резонанс. Как итог мозг начинал реагировать раздражительно на этот невыносимый гул. Такая проблема была не только для меня, но и для всех учителей, кто в классе вёл уроки. Как я их только не рассаживал, бесполезно. В итоге, 8 человек посадил на ряд справа от учителя возле окна, чтобы хоть для них учёба была нормальной, они сидят тихо.

После первой четверти на родительском собрании я рекомендовал этих 28 человек показать детскому психиатру или психотерапевту. Все родители  отказались. А после второй четверти уже я отказался вести уроки истории и обществознания в пятых классах. Только из-за поведения детей своего класса.

Начало шестого класса ознаменовалось тем, что я собрал учителей, кто ведёт уроки в моём классе, и попросил, если детский гул будет для них создавать не комфортную ситуацию, то орать на детей не надо, а вызывать меня. Статистика показала, о чём есть записи, что с начала учебного года и до середины января таких вызовов о помощи было 59, от всех учителей, но больше всего от учителя русского языка и литературы.

Мой приход всегда ограничивался разговором, вызывающим смех у детей, при этом основное внимание обращал на состояние учителя. Так было до определённого момента. Вызов под номером 60 имел особый случай.

Это был настоящий крик о помощи!

От учителя русского языка и литературы. Из моего мобильного телефона слышался громкий голос ненависти к детям и ругань. Довели! И я, оставив свой урок, побежал на третий этаж.

Промедление смерти подобно!

Сразу вспомнил о состоянии здоровья этого учителя, её слабых сосудах и так далее.

Менее чем через минуту я был на месте. Открыв дверь класса, учитель была в таком состоянии, при котором творятся нехорошие дела уголовного порядка.

И тут я вспомнил специальную военную подготовку военной академии, как выводить военнослужащего из такой ситуации, практические занятия по предмету военной психиатрии.

Необходимо было вернуть мозг учителя в нормальное состояние, ведь следующая остановка под названием «инсульт». Время шло на секунды!

Что придумать? Как быть?

— Фамилии! – старался перекричать учителя, начало было без матерной брани, внутри всё замерло в ожидании. Прозвучала первая фамилия.

— Сидит, крутится, разговаривает, ничего не делает! – что назвала фамилию, уже хорошо, смена мозговой деятельности только на пользу, теперь надо заставить её мозг перейти из состояния ненависти к детям в состояние любви к детям, тут я подошёл и взял ребёнка за шиворот.

— Ты что, сволочь, не желаешь учить русский язык!? – я уже орал во всю глотку, мне надо было её перекричать, заставить мозг выполнять мои команды, начали проскальзывать матерные слова, а она всё орала и смотрела в одну точку. Это плохо. Но, какая удача, она называет следующую фамилию. Я начинаю не спеша идти к этому ребёнку, так как жду следующую фамилию. Вздохнул с облегчением, ведь в процессе перечисления фамилий мозг сам постепенно придёт в нормальное состояние, мне останется только поводить ладонью перед её глазами на предмет адекватности реакции зрачков глаз.

— Ручки нет, пишет карандашом, нарисовал огурец и два помидора, домашнее задание не сделал! – и тут её заклинило, она говорит и говорит, уже начинает повторять одно и то же, громко, заметил, что сначала пальцы, а потом и руки начали трястись, взгляд по-прежнему упирался в одну и ту же точку. Всё, капец, приехали! Был учитель, и, нет учителя. Пытаясь докричаться до её мозга, моя матерная брань в полном объёме касалась уже детей всего класса. Понимаю, это плохо, но ничего другого я сделать уже не могу. Надо, Федя, надо! Дети сами виноваты, что довели учителя до такого состояния. Я подошёл к ребёнку, чью фамилию она назвала под номером два. О Боже! Её голова начала принимать не естественные положения.

Как поменять точку её взгляда?

— Ход за мной, что делать? Надо, Сева! Наугад, как ночью, по тайге! Помню, всех главнее королева! – в ушах звучала песня Владимира Высоцкого о шахматной короне.

И я решился!

Да, решился на действие, которое с детьми делать категорически нельзя.

Запрещено!

Так гласит инструкция по специальной подготовке. Прочитать всё в полном объёме можно в моём личном деле только в том случае, если у вас есть допуск «совершенно секретно» в военном комиссариате.

— Ты что, тварь, русский язык учить не хочешь? Где записи в тетради, почему учитель называет твою фамилию? – при этом правой рукой взял ребёнка за грудки, всё внимание только на учителя, с моих уст матерная брань лилась рекой, дети в классе сидели в шоковом состоянии, потом потянул ребёнка вниз к столу и левой рукой взял за шиворот. Делал как в кино, «понарошку как взаправду». И, тут взгляд учителя сменил точку опоры, она смотрела на мои действия. Я со всей силы ударил коленом снизу по крышке стола! Основной удар пришёлся по моей правой руке.

Учитель прекратила орать, села за свой стол и успокоилась. После этого сразу сделал обязательную процедуру для зрачков глаз, остановки «инсульт» на этот раз не будет.

Далее стандартно, ребёнок пришёл домой, пожаловался родителям, те подали в суд. Всё правильно. У каждого человека свой взгляд на добро и зло. Экспертиза показала, что никаких побоев не выявлено, «понарошку как взаправду», определили насильственные действия по статье такой с отказом в возбуждении уголовного дела.

Административная ответственность!

Здесь мы видим, по моему мнению, что добро было достигнуто за счёт причинения зла другому человеку. Ситуация неоднозначная, дети класса довели учителя возможно почти до инсульта. Лично я понял так, на чём и основывались мои действия. Ошибся? Бывает. Но не дай Бог вам или вашим близким оказаться в ситуации, когда на помощь никто не придёт.

Мог я проигнорировать телефонный звонок учителя русского языка и литературы? Да, мог. Но, правила ведь я установил, с вызовами, значит, надо выполнять.

Возможно, ли было обойтись без применения этой так называемой военной терминологии «имитации избиения военнослужащего»? Скажу честно, не знаю, по моему мнению, дело шло на секунды. Но, лучше получить штраф в десять тысяч рублей, чем моральный удар на всю оставшуюся жизнь. Врача, за неоказание такой помощи обязательно посадят в тюрьму, ведь его этому учили, спасать людей.

Может быть, при инсульте, могли дать тюремный срок и мне, ведь я прошёл специальную подготовку? Есть запись в личном деле, вариант «совершенно секретно». О чём на эту тему имею право говорить, говорю. Больше добавить нечего.

Есть ещё один вариант, ответственность родителей. Но это уже другая тема другого сценария о добре и зле.

Что общего во всех моих действиях? Правильно, нестандартное принятие решения на выполнение действия, не по Инструкции. Хорошо это, или, плохо, решать не мне. Кому решать? Я даже не знаю. По одному эпизоду решение суда знаем.

Вывод простой, читайте классическую литературу, в том числе и роман Фёдора Михайловича Достоевского «Бесы», ведь в противостоянии между добром и злом кто виновен, а кто невиновен, определит только суд.

А жизнь учителя всегда должна иметь значение, при любых проявлениях противоречия между добром и злом!

4 апреля 2021 года.     

Сергей Роща

Эта запись была опубликована 14.04.2021в 09:49. В рубриках: Общество.


Другие новости