У современного молодого поколения нет практически никакой возможности послушать незамысловатые рассказы не только участников боевых действий времён Второй мировой войны, но и тогдашних тружеников тыла, детей войны, жителей оккупированных территорий.

В школах давно нет учителей, «понюхавших пороха» в Сталинградской битве, на Курской дуге и Курильской гряде. Перечислять можно много, в том числе и «десять сталинских ударов».

Начиная с 1967 года, времени образования военно-политических училищ по родам войск, партийная советская пропаганда уделяла большое внимание военно-политической деятельности в Вооружённых силах, в частности воспитательной работе среди военнослужащих-срочников, призывавшихся на два года, именно через ветеранов той войны, особенно в преддверии 45-летия Великой Победы.

На волне «горбачёвской перестройки» проводимая работа, и, не только в воинских частях, дарила радужные перспективы укреплению морального и нравственного единства нашей необъятной страны.

Казалось, что никакой «американский империализм» нам не страшен. Только вот этот самый империализм и стал наносить свои первые главные удары в это самое ядро мозговой стабильности и, никакая контрпропагада не помогла, партийно-политическая работа была полностью уничтожена. И песня брежневского периода в исполнении Иосифа Кобзона «замполиты, политруки, а по-прежнему комиссары» ушла в забвение.

И этих самых замполитов, политруков и комиссаров американская пропаганда, через три года смешала с дерьмом.

Мозги населения большой страны оказались на распутье перед выбором одной дороги из трёх, при этом басню Крылова про Лебедя, Рака и Щуку старались обходить стороной.

На календаре красовался август 1988 года.

— Товарищ подполковник! Старший лейтенант Дубрава для дальнейшего прохождения воинской службы прибыл!

В кабинете командира радиотехнического полка, среди сослуживцев «папа», наступила тишина. Подполковник Евгений Евгеньевич Макаров, с рождения киевлянин, был душевным, добродушным и требовательным командиром. Его все уважали за то, что он был не злопамятный и не мстительный, а справедливый и предсказуемый в своих принятых решениях на выполнение действия. Его киевский чистый русский говор без всяких украинских примесей все понимали с полуслова, потому и звали промеж себя «папа». Для всех национальностей Советского Союза в этом радиотехническом полку был действительно как папа, настоящий отец родной. Он всегда был в теме по любому обсуждаемому вопросу, от футбола и до сложнейших человеческих взаимоотношений, яростный поклонник творчества Михаила Булгакова.

— Товарищи офицеры! Совещание закончим, прошу остаться замполита полка, помощника по комсомолу и начальника тыла, — тихий и спокойный голос командира снял мандражное напряжение у Дубравы, коленки перестали дрожать, наступило внутреннее человеческое успокоение.

— Товарищ командир, старший лейтенант Дубрава назначен на должность начальника клуба полка по рекомендации начальника Дома офицеров Дальневосточного военного округа полковника Ишекова Виктора Фёдоровича, приказ подписан, звонили из отдела кадров армии, — когда остальные участники совещания покинули кабинет, первым начал говорить заместитель командира полка по политической работе – начальник политотдела подполковник Киселёв Александр Сергеевич.

— Да, помню. Приказа пока у нас нет. Будем работать. Есть очень важная тема. Ветераны и труженики тыла времён Второй мировой войны, — командир говорил понятным  и доходчивым языком, чеканя свои мысли, как на строевом плацу каждый шаг.

Старший лейтенант Дубрава внимательно слушал речь командира и, всеми фибрами души старался понять, что от него хотят. И, как совместить предыдущую должность заместителя начальника отдельного центра радиоразведки по боевой работе с ветеранами и тружениками тыла?

Командир, глядя на встревоженное и задумчивое выражение новоиспечённого начальника клуба, улыбался своей «щирой» киевской улыбкой.

— Это я беседовал с Виктором Фёдоровичем и, просил его найти для нас офицера на должность начальника полкового клуба, кто умеет играть на музыкальных инструментах и не одном, а ты умеешь, с его слов на скрипке, аккордеоне, баяне, гармошке, гитаре и балалайке. Но не это пока главное. В клубе будет создан Музей истории радиотехнического полка и, там понадобятся твои способности в рисовании, живописи, каллиграфии, столярном  и оформительском деле. Каждое воскресенье, примерно после обеда, планируем организовывать встречи для ветеранов, застолье, песни и так далее. К нам приписаны 78 человек. Многие из них, начиная с 1952 года, образования нашего полка, прошли воинскую службу здесь. Будешь для них главным массовиком-затейником, — командир, высказывая свои мысли, поочерёдно поглядывал на своих офицеров, а те, в свою очередь согласно кивали головами и поддакивали. – Но, не это главное! Независимо от того, сколько с ними ты выпьешь рюмок водки, они должны разговаривать, вспоминать свои боевые будни, и не за трибуной, а за столом, и, ты, потом, всё должен вспоминать и записывать. И никаких диктофонов, всё должно происходить естественно. Понятно?

— Так точно, — и Дубрава согласно кивнул головой.

Когда назвали фамилию Виктора Фёдоровича, Дубрава сразу всё понял. День рождения у полковника. Для  начальника Дома офицеров на территории отдельного центра радиоразведки, наряду с семьями офицеров и прапорщиков, по решению командира полка особого назначения полковника Лучко Владимира Андреевича был выделен небольшой огород, туда для хозяйственных принадлежностей ему поставили «кунг» от «пеликанов», вместо домика. В первый свой отпуск, по закону бесплатно Дубрава отправил контейнер для личных вещей из родного города Чернигова в свою воинскую часть на восьмом километре от Хабаровска, но с украинским чернозёмом весом почти в двадцать тонн. Соседом по огороду у Дубравы и был Ишеков, как и со всеми, молодой офицер тогда поделился украинским чернозёмом, где на небольшом участке полковник с женой стали выращивать клубнику.

— Сергеич, у вашем замполитовском дипломе какая гражданская специальность записана?

— Насколько помню, учитель истории и обществоведения.

— Вот Дубрава! Выйдешь на пенсию, пойдёшь работать учителем истории и, связь времён не прервётся. Будешь детям правду рассказывать о Великой Победе. По своим записям! И никакие американские «наймыты» со всеми их провокациями и подкупами тебя не сбросят с учительского пьедестала, — при этом «папа» поднялся, подошёл к старшему лейтенанту и по-отечески похлопал по плечу.

— А проблема вырисовывается неспроста. Вчера по секретной почте прислали военно-политическое обозрение, где чёрным по белому написано о том, что США и весь блок НАТО стали переписывать историю, особенно Великой Отечественной войны и, факты очень неприглядные, пока в республиках Прибалтики и на Западной Украине. Как сами понимаете, информация не для всеобщего обозрения, — дополнил командирское мнение начальник политотдела.

Завершающее слово, как и полагается, всегда остаётся за командиром.

— Так что, старший лейтенант, иди принимай дела и должность, приступай к работе. Как будешь допущен к секретному делопроизводству, почитаешь много интересных военных обозрений.

Западная Украина. Находясь в теперь уже своём кабинете начальника клуба на втором из трёх этажей здания, внизу столовая, наверху казарма, старший лейтенант Дубрава вспомнил собеседование с начальником Ленинградского высшего военно-политического училища противовоздушной обороны (ПВО) по распределению в дни окончания учёбы  и, почему оказался сначала в резерве Главнокомандующего ПВО страны, а потом и на Дальнем Востоке.

Может показаться странным, но за курсовую работу про украинский национализм. Как спустя месяц тогда сказал Главнокомандующий ПВО страны маршал Колдунов «послужи-ка ты сынок на Дальнем Востоке, в радиоразведке, у тебя хорошо получится вскрывать антигосударственные секреты». Прошёл год, как маршала сняли с должности за Руста.

И профиль военной службы опять поменялся, как в военном училище не учили формам и методам работы в радиоразведке, так и на этом клубном поприще учат не в родном Ленинградском училище ПВО, а в городе Львове, таком же военно-политическом, но с уклоном журналистики и клубной работы. На миг вспомнилась войсковая стажировка июль – август 1983 года, теоретическая подготовка во Львове, а практические действия отработали в зенитных ракетных дивизионах С-75, с дислокацией в Болехове, Стрые и Старом Угринове.

По итогам войсковой стажировке необходимо было предоставить отчёт по тактике ЗРК С-75, а также курсовую работу о местных достопримечательностях.

Тогда весь город Львов разговаривал на чисто русском языке, так что общаться вечерами под черешней с девушками студентками местного университета Галей Юрчишиной, Леной Поздняк, Ирой Фарион, Машей Коваленко было просто и интересно, украинский язык они считали недоразвитым, хотя и учились на филологическом факультете по этому республиканскому профилю. Но в Старом Угринове, как разорвавшаяся бомба, на слуху оказалась фамилия Бандера, потом Волынская резня, обиженные поляки, русины, а дальше больше. Интерес превысил все ожидания. Да, вспоминать интересно, пора и за дело браться!

Музей решили сделать основательно. Эскизы и чертежи старший лейтенант Дубрава представил командиру полка на утверждение через неделю.

— На бумаге всё хорошо, красиво, а как про овраги, не забыли? Дайте пояснение про алюминиевые конструкции, — присутствовавшие на этом совещании замполит полка, капитан-комсомолец и начальник тыла притихли, им, по всей сути, было не до музейных дел, своих проблем «по самые гланды».

— Товарищ командир, докладываю! Я был на заводе строительных стальных и алюминиевых конструкций у директора, кстати, Виктор Иванович Ишаев проживает рядом с нашей воинской частью. Так вот, он меня внимательно выслушал и, дал очень важный рабочий совет, — все дружно переглянулись, командир махнул правой рукой, мол, продолжай, — суть совета заключается в том, что надо пойти и договориться с определённым заводским человеком на его условиях, а для выполнения всей комбинации надо будет трёхлитровая банка спирта, грузовой автомобиль и три человека грузчиков.

Наступила тишина. Слышно было, как в кабинете жужжит муха, из открытого окна доносятся команды и лязг затворов автоматов Калашникова при подготовке караула в суточный наряд. Первым тишину нарушил командир.

— И это всё? С одной стороны просто, а с другой банальное воровство. Начальник тыла сегодня выдать три литра спирта, но не технического, а медицинского, не жалко. Но не в стеклянной банке, а специальной алюминиевой спиртовой канистре.

— Так они пятилитровые.

— Значит, выдать пять литров, не разбавлять.

— Так точно, понял.

С машиной и грузчиками вопрос решили за две минуты.

Наступил вечер. На своих рабочих местах были командир и все его заместители. Старый «калун» ЗиЛ-157 с будкой со старшим машины Дубравой и тремя грузчиками капитаном-комсомольцем и двумя сержантами в 20.00 выехали на дело. Через двадцать минут были в указанном месте. Пока «калун» разворачивался и сдавал назад, Дубрава передал спирт. Увидев канистру с надписью «5 литров, медицинский спирт», работяги загрузили не только двери и стеллажи, но и прочное стекло, да всё, что сами хотели спереть для себя. За пять литров чистого спирта не жалко. Ящик водки!

Возвращались тайно, проулками, чтобы не нарваться на военную автоинспекцию и милицию. Хищение социалистической собственности, однако!

Возле контрольно-пропускного пункта «калун» встречал лично командир полка Макаров, ворота были открыты как десять минут по команде «папы». Всё прошло хорошо!

К Дню Великой Октябрьской социалистической революции Музей истории радиотехнического полка был завершён.

Вместе с Дубравой создавали Музей штатные клубные рядовые солдаты срочной службы водитель клубной машины УАЗ-452 Витя Макеев из Кузнецка, киномеханик Слава Гей из казахстанского Петропавловска, художник Вася Трефилов из Самары и библиотекарь Нина Адамовна Нелина.

Накануне праздника 6 ноября 1988 года провели первое организационное собрание ветеранов. Председателем был избран Иван Иванович Иванов, подполковник в отставке, бывший начальник штаба полка, 72 года, участник Курской битвы, войну закончил в Праге. Его заместителем утвердили Владимира Ивановича Ткачёва, подполковника в отставке, бывшего начальника тыла, 27 января 1927 года рождения, воевал с Японией, был «китайским народным добровольцем» в корейской войне. Секретарём определили бывшего начальника продовольственного склада Должикова Виктора Евгеньевича. Как рабочий орган создали и небольшой полковой Совет ветеранов из семи человек с ответственностью по секторам.

Кроме Ивана Ивановича из ветеранского списочного состава на западном фронте никто не воевал, все только на Дальнем Востоке, в Маньчжурии, освобождали Китай.

— Когда наши войска уходили, то мы китайцам оставили все танки и всё вооружение, даже штатное оружие и патроны, — вспоминал Владимир Иванович, — китайцы при этом плакали и говорили спасибо за то, что мы спасли их цивилизацию.

Мероприятия с ветеранами проходили интересно с творческим подходом. Во всех Вооружённых силах суббота считается парково-хозяйственным днём, везде уборка, наведение порядка, техническое обслуживание вооружения и военной техники.

Воскресенье считается днём отдыха, досуг. Вот утром и приходили назначенные Советом ветеранов участники боевых действий и труженики тыла на мероприятия, которые проводились в ротах и взводах с солдатами по призыву, срочниками. А ближе к обеду подтягивались и остальные в «Греческий зал» столовой для офицерского состава.

На обед для ветеранов подавались изысканные блюда от солдатского поварского состава из русской, бурятской, якутской, камчатской, узбекской и таджикской кухни. Поваров других национальностей не было, грузин, украинцев, белорусов, прибалтов, молдаван, туркмен и киргизов в этот полк почти не призывали, из народов Кавказа за редким исключением разве что армян. Зато узбеков ежегодно около двухсот человек! Пятая часть полка.

Любимым блюдом для всех ветеранов, как ни странно, стала перловая каша с красной рыбой кижуч.

Из горячительных напитков сразу прижилась только водка «Столичная» со льдом. Вино было не в почёте, пиво тем более.

Возле здания дежурил полковой «пазик» для доставки ветеранов к месту проживания. Также было оборудовано место для дежурной медицинской сестры.

Само обеденное мероприятие длилось примерно четыре часа и завершалось ближе к 18.00. Ветераны очень любили петь песни и Дубраве приходилось играть чаще на гармошке, в почёте были аккордеон и баян. Игру на скрипке слушали все, тишина, муха не пролетит.

Из песен чаще всего пели «Синий платочек», про землянку, по сути весь военный репертуар. Пели и современные песни, не чурались и на украинском языке «чому я нэ сокил, чому нэ литаю». Но, всегда завершали любимой народной песней «Катюша». А на посошок пели «День Победы»! Под аккомпанементы этой песни в подарок каждый ветеран получал бутылку вина «Советское шампанское» и коробку конфет.

Полковой «Греческий зал» имел восемьдесят посадочных мест, рядом была комната, где можно сыграть в бильярд и пинг-понг, а также настольные игры шахматы, шашки и домино.

Не так часто, но иногда использовался отечественный цветной телевизор «Радуга» и видеомагнитофон «Электроника ВМ-12».

Особой популярностью пользовалось мероприятие «Альбом ветерана», где обсуждались фотографии ветерана, которые перефотографировал Дубрава, а потом через проектор демонстрировал слайды на большой экран. У кого альбома не было, их «Дембельский альбом» оформлял художник рядовой Вася Трефилов.

Не только столовой ограничивались ветеранские мероприятия. Радиотехнический полк охраняет воздушные границы протяжённостью две тысячи километров и его отдельные подразделения, «точки» находятся от Приморского края до Читинской области. Приходилось часто выезжать в Волочаевку, Красицкое, Биробиджан, Переяславку, Ленинское, Облучье, Князе-Волконское, даже на теплоходе по реке Амур в отдельную радиолокационную роту Амурзет.

И Дубраве везде приходилось не только внимательно слушать ветеранов, а потом вспоминать и записывать, но и фотографировать. Фотографии чёрно-белые, а потом и цветные печатались и раздавались каждому ветерану в красивых поздравительных приветственных адресах.

О каждом ветеране Дубравой были написаны небольшие очерки с их  воспоминаниями о тех военных событиях, о друзьях однополчанах. Всё потом становилось музейной ценностью.

В преддверии Дня Великой Победы 7 мая 1990 года всем подполковникам из числа ветеранов было присвоено воинское звание «полковник», им пошили новую военную форму. Также все командиры полков тогда стали полковниками.

Так получилось, а может на то и была божья воля, но до 9 мая 1990 года из всего полкового списочного состава никого не пришлось хоронить. После 1994 года начались массовые похоронные процессии, последним на 84 году 11 января 2011 года умер Владимир Иванович Ткачёв. Но майор Дубрава в июне 1994 года  был уже на другой должности начальником офицерского клуба города Хабаровска.

03 сентября 2022 года.

Сергей Роща

Эта запись была опубликована 05.09.2022в 08:52. В рубриках: Общество.