Кто из нас не мечтал быть первым парнем на деревне. Особенно когда накатишь рюмашку беленькой, а то и пяток, в зависимости от стойкости собеседников. И когда собеседники молчат, надо говорить. О чём? Да хотя бы о насущном, воспоминания детства, о закуске. Откуда она берётся, закуска, кто никогда не пил этот полезный для здоровья белый спиртовый напиток, только при условии хорошей закуски, тому не понять. В деревне на тот период самогон гнали чистый как слеза.

Да, брежневские были времена, тогда в Погорельцах все две тысячи дворов жили богато, по-украински зажиточно. К 30-летию Великой Победы памятник погибшим в той войне установили, в память о деревенских парнях и девушках. Полицаи в списки не попали.

О тех днях и пойдёт наш разговор, а точнее, то о свиньях. Лучшая закуска есть сало, потому в каждом деревенском дворе к этим домашним животным и отношение было особое. Для жителей деревни, особенно женщинам, было невыносимо смотреть, когда подходил срок резать повзрослевших и засалившихся свиней. Крик кормильца на год вперёд, многих выводил даже на нервный срыв со слезами на глазах. Год растили, а тут раз, и зарезали, больно. А хотелось, чтобы резали не так больно. И тут, на всю деревню появился такой умелец, было ему в самый раз без одного месяца двенадцать лет.

Пятиклассник Сергела, так звали умельца не больно резать свиней, даже не подозревал, что у него есть такой талант, и будет он восстребован на долгие годы вперёд.

Под впечатлением хоккейных баталий сборной СССР с канадскими профессионалами вот уже вторую зиму на деревенском ставку проходили хоккейные сражения деревенских мальчишек, улица на улицу. Кто не знает, ставок есть небольшое озеро, и располагались они друг за другом по типу этажерки, на разных уровнях, чтобы в сильный дождь вода из деревни по этим ставкам уходила к реке Ревна, пёхом через лес километра три будет. Такая вот незамысловатая ливнёвка. Между ставками были дамбы с дорогой наверху, и когда намечалась засуха, движение воды прекращалось.

На всю деревенскую улицу Гучковка, где с двумя бабушками и жил Сергела, было всего два телевизора, у ровесника на год старше одноклассника Ивана Васильченко и старшего по годам Бориса Вороны. Вот у них все пацаны собирались и смотрели на небольшой экран телевизора “Снежок-102”, с восторгом замечали героические хоккейные подвиги Михайлова, Петрова, Харламова, Якушева и других. Нашего героя, самого младшего из местной уличной хоккейной компании больше всего интересовал вратарь, Владислав Третьяк. В поле не пускали, а вот отбивать шайбы обязан. Был случай, когда ледовая жара достигла наивысшей точки кипения, и вратарь Сергела провалился под лёд вместе с воротами. Тогда шайба не прошла.

День, когда проявился особый востребованный талант, был солнечный и ясный, морозный. По всему селению, накануне Рождества Христова и Старого Нового года почти в каждом дворе все резали на мясо и сало своё вскормленное годовое творение, свинью. Над всей деревней стояла приятная дымовая завеса палёной соломы и запах поджареных шкварок.

После хоккейного матча гучковская великолепная пятёрка и вратарь возвращались домой радостные, на этот раз Гучковка обыграла Марковку. И здесь на глазах у всех, со двора дяди Гриши Помаз выбегает, прихрамывая большая свинья с воткнутым ножом рядом со свиным сердцем. Все побежали в рассыпную, кроме Сергелы.

Малолетний вратарь спокойно отбросил в одну сторону самодельную врататскую клюшку, в другую сторону валенки с прикрученными металлическими полозьми, поднял правую руку вверх и немного вперёд, получилось нацистское приветствие. Свинья Глаша остановилась и их глаза встретились. Сергела спокойно положил левую руку на лоб Глаши, правой вытащил из свиньи нож и хладнокровно точно вонзил его в свиное сердце. Не издав ни единого звука, свинья повалилась на бок и отбросила свои копыта. Прибежавшие ещё трезвые свиньерезы с удивлением смотрели на только что произошедшее событие. Весть сразу разлетелась по всей деревне.

С тех пор и началось. Рано утром бабушка Уля будит Сергелу. Надо было вставать, пришли соседи через три двора, дядя Коля Крапива. Просьба Сергелу удивила, просто пойти и зарезать свинью, тихо, без шума и пыли. Чтобы всем было понятно, для того, чтобы зарезать свинью стоило больших трудов вытащить её из стойла, весом больше центнера, в нашем исчислении сто килограммов. Пять мужиков с трудом управлялись. Но это ещё половина дела. Крик свиньи стоял на всю деревню!

Баба Марфа быстро собрала внука, с печи достала просушенные фуфайку, шапку, валенки и рукавицы, намотала на ноги портянки, повязала поверх воротника шарф и отправила к соседям.

И вот первая попытка для Сергелы. Пришли в хлев, открыли стойло, свинья была большая, ничего не подозревая мирно спала, похрюкивая во сне. Рядом в курятнике куры слегка кудахтали, петух, понимая сложность процесса молчал и только чёрный кот Пегас уже ждал свой очередной ежегодный кусок свиных кишок, или что удастся стащить с настила.

Дядя Коля дал хорошо заточенный с двух сторон специальный нож. Это уже потом в деревенской кузне с кузнецом Гаврилой Петровичем сделали свой специальный нож. А здесь было то, что дали. Из хлева дядя Коля вышел и остались наедине свинья Хрюша и пятиклассник с ножом.

Во дворе, недалеко от хлева свинью Хрюшу ждал дощатый настил с соломой, рядом стояли паяльные лампы и тазики под горячую воду, под кровь, для сердца, печени, копыт и других свиных атрибутов. Мужики курили Приму. Ждали.

Потрепав Хрюшу за уши и почесав ей подбородок, свинья встала и молча пошла вслед за Сергелой, вышла из хлева на свежий воздух. Зашли на покрытый соломой дощатый настил. Сергела поднял глаза к нему, помолился, глубокий вдох и выдох, морозный воздух зашёл в нос. Бензин, солома, керосин. Солнце ещё не встало. Ножевой укол в сердце и слышно было только скрип дощатого настила да хруст соломы. Последний вздох Хрюши заглушили паяльные лампы. Начали смолить всю свинью, прежде чем её разрезать.

Подошла тётя Люба, Сергела сполоснул руки, утёрся вышиваным полотенцем, выпил от крапивинской коровы кружку молока и пошёл домой спать. Солнце только начало плескать свои лучи, облачая снежный настил в золотистое покрывало нового дня. Так и появился на самом деле первый парень на деревне, специалист своего дела, свиньерез. Была зима 1974 года.

Спать не хотелось. Эмоций не было, но чувство неопределённости в жизненном пространстве появилось. Однако прошло оно быстро. Во дворе среди дров для печи юный вратарь увидел порубленную на куски свою вратарскую клюшку. А ведь сегодня играть с Коробковкой!

Пришлось ругаться с бабой Улей, но той было непонятно про хоккейные атрибуты внука, валенки с полозьями она забрала на дороге, а кривую деревяшку от ветки берёзы заодно прихватила на дрова для печи. Не пропадать же добру.

Немного успокоившись, обижаться на старых людей будет себе дороже, Сергела взял топор и направился в лес вырезать новую вратарскую клюшку. На этот раз с требуемым изгибом нашлась ветка на липе. Домой пришёл через два часа, и, какое было удивление, когда баба Уля сообщила, что завтра надо зарезать шесть свиней на разных улицах и назвала фамилии заказчиков: Гучёк, Коробко, Василенко, Марченко, Урожок и Помаз. Настоящие погорельские фамилии.

Из печи доносился запах жареного на сковородке мяса. Баба Марфа во всю готовила обед. В ходу были кочерга, рогатули, вилы, рубленые поленья сосновых дров. На столе уже лежала кровяная колбаса. С подоконника возле стола за всем процессом наблюдал рыжий кот Мурзик. Как оказалось, тётя Люба Крапива принесла мясо и сало, примерно килограммов пять, а может и больше. Обед получился царский, два куска жареного мяса с картошкой запил кружкой свежего коровьего молока и на хоккей.

Как назло, Коробковке проиграли, опять пришлось предъявлять претензии бабе Уле, так как новая липовая клюшка оказалась во всём виноватая, не фартовая.

Утром, ни свет, ни заря, пришёл Иван Иванович Коробко, родной брат пионера-героя Васи Коробко. В селе, напротив школы стоит Васе памятник, погиб в 14 лет, подорвался на мине. А ведь был подрывником в партизанском отряде. Сколько он фашистских эшелонов пустил под откос!

Жена Ивана Ивановича, Галина Ивановна была первой учительницей у Сергелы, да и у его матери. Дело ответственное, надо идти. И так пешком по деревне с улицы Коробковка на улицу Василенковка, потом на Скачок, далее Шендровка и Гучковка.

К вечеру сенцы дома бабушек были завалены мясом и салом. Посему бабушки решили свою свинью этой зимой не резать, пусть пока живёт, а там видно будет. Тогда холодильников не было, мясо и сало солили и хранили в погребе. Для этого использовались дубовые бочки. Всего же за эти дни пришлось зарезать двенадцать свиней.

Были востребованы заказы и в другие месяцы, например к свадьбе, проводам в армию и другие сельские надобности.

Летом 1974 года Сергелу отправили жить и учиться в школе к родителям в Чернигов. Его определили в украинскую среднюю школу № 9.

Но деревня ждала своего свиньереза! На осенние каникулы поехать в деревню не получилось, Сергелу отдали в бассейн заниматься плаванием, участвовал в соревнованиях, неудачно, дали только грамоту за участие. А 10 ноября 1974 года директор бассейна с треском выгнал нашего пловца. Там была вышка на 10 метров и Сергела, вспомнив деревенские забавы, самовольно залез и на глазах у директора бассейна крутанул сальто на четыре оборота. Головой вошёл в воду! Тренер по прыжкам в воду просил, умолял директора отдать Сергелу ему, но директор был неумолим. Выгнали без досвидания.

Новый Год ждал своего героя в селе Погорельцы. Пришлось, как всегда, с утра 200 километров по грунтовой дороге трястись на “пазике” сидя с боку, место № 15. Автобус шёл прямой, до Семёновки с проездом Погорелец. Через шесть часов был на месте. Бабушки в это время порались по хозяйству.

Баба Марфа кормила курей, корову и свинью, а баба Уля заготавливала дрова в печь и на вечер в грубу. Рыжий кот Мурзик, как всегда, спал на печи. Моё появление на него никакого впечатления не произвело. Жители деревни выстроились в очередь!

У бабушек лежал список, кому надо зарезать свинью, тихо, без шума и пыли, под хруст соломы. Если бабушка Марфа, прожив 94 года, была неграмотной, читать так и не научилась, то баба Уля немного читать могла, буквы знала. Двадцать два двора!

Вот она и начала знакомить внука с этим списком. До первых дел было ещё три дня и Сергела пошёл к деревенскому кузнецу Гавриле Петровичу. За два дня выковали нож из дамасской стали. Инструмент оказался пригоден до зимы 1984 года. После получения Сергелой лейтенантских погон эпопея свиньереза закончилась. Если курсанту ещё как-то можно было свиней резать, то честь офицера Сергела позорить не стал.

Каждый раз, когда Сергела приезжал в деревню на каникулы, всегда приходилось резать свиней. И каждый раз бабушки загружали его в автобус с клунками, где были не только мясо и сало, но и мёд, и сметана, и домашнее молоко. Так, обратно, к вечеру и добирался в областной центр в Чернигов, домой, на Красный мост. Руки отваливались, пока все клунки дотаскивал на третьий этаж коммунальной квартиры. Зато питаться в советское время приходилось натуральным продуктом.  Для детского возраста это полезно.

Трудно понять до сих пор, почему свиньи молча выполняли требования Сергелы. Может гипноз был с его стороны для них. А может доверие? Что он чувствовал? Да всё обычно, просто качественно выполненная работа. Природа так устроена, жизнь человека требует мяса и сала.

Вспоминается история про украинское сало. Почему сало есть любимый продукт для людей от Северного Причерноморья аж до Литвы и Подмосковья? Да всё очень просто! Набеги крымских татар на эти территории. Они уводили украинцев, белоруссов и русских в Кафу, сегодня Феодосия, в рабство, забирали скот, мясо, весь урожай, и, оставляли только сало. Только сало! Вот люди и выживали. Пока императрица Екатерина II в 1774 году по мирному Кючюк-Кайнаджирскому договору с турками не забрала в своё правление Крым и Северное Причерноморье, Новороссия.

Но сало навека так и осталось любимым продуктом не только для украинского народа.

Эх, жизнь-деревня!

3 августа 2019 года.

Сергей Роща

Эх, жизнь-деревня

(первичные сюжетные наброски для книги “За рюмкой водки. Мысли вслух”)

Эта запись была опубликована 03.08.2019в 20:44. В рубриках: Общество.