Глава восьмая «Восторги». Молодой колхозный конь третьей бригады, Мастак, ещё недавно считавшийся жеребцом кобылы Найды, тянул гарбу с небогатым ярмарочным скарбом бабы Ули и внука Андрейки, раз, за разом поглядывая в грозовое, где-то далёкое, небо.

Изредка на горизонте сверкала молния, придавая особой конской прыти на пути домой, в родную конюшню. Встречный ветер со стороны Радомки урывками гнал тучи на только что оставленную позади доброжелательную Орликовку.

Счастливый Мастак спешил сообщить всей конюшне радостную весть, впервые в своей жизни ему удалось обрюхатить молодую орликовскую кобылку, в человеческом понимании стал настоящим «мужиком», избавился от назойливой девственности своей конюшни, где ни одна кобыла, сколько не пытался, так ни разу не дала насладиться такой сладкой близостью.

А тут, прямо в речке, во время купания, сама подставилась и, дала!

Молодой парень пытался помешать лошадиному соитию, но не решился, конь молодой, «кровь с молоком», да и кобылка Липка не намного старше, скромно отвернулся в сторону хозяйских детей, весело купающихся в чистой холодной воде речки Ревна на фоне восстающей из пепла водяной мельницы почившего деда Васи, теперь его, Лёшки Будника.

«Интересно, кто у неё родится? Наверняка, молодой жеребчик, вроде меня, — не сбавляя ход, радостно про себя размышлял Мастак, — был бы я человеком, через год обязательно напросился ещё раз тянуть гарбу с яблоками, грушами и другими пожитками, в Орликовку. Эта баба Уля хороший человек, не первый раз берёт меня, в этом году плугом огород орал, никто не хотел брать, а она взяла. Можно сказать, научила огороды вспахивать. Тяжёлый это труд! Бабушка хорошая. Да и малец, ничего собой, любознательный. Ишь, грамотно управляет вожжами, налету учится. Да, Орликовка. Может и повезёт на следующий год попасть в Орликовку. Будь что будет. Из конюшни не сбежишь, конюх Борька так отшмаляет, что «мало не покажется». Буду ждать, может, повезёт увидеть своё чудесное творение новой земной жизни. Если судить человеческим разумом, семья».

За минуту проскочив узкий отрезок Тополёвки, гарбу накрыл свежий ароматный воздух только что комбайном скошенной молодой кукурузы вместе с неспелыми початками, на силос.

По ходу движения гарбы, слева на обочине кукурузного поля, в пятом ряду покоса, рядом с комбайном тихим сапом держался «газончик», собирая в кузов выбрасываемую из трубы силосную смесь, следом выстроились в очередь ещё два таких же самосвала.

На правой стороне дороги вовсю скирдовали солому для зимнего корма колхозного скота. Ближе к Погорельцам гусеничный трактор «хэ-тэ-зэ» не останавливаясь, вспахивал только что убранное пшеничное поле, дабы уберечь село от распространения случайного позёмного пожара.

Давно все ждали дождя, и вот он, на подходе, как всегда не вовремя, в колхозном деле пословица «работа не волк, в лес не убежит», отдыхает.

Вокруг большой, в три этажа барака, очередной скирды бегал бригадир четвёртой бригады, Никитич, высматривая недоделки для исправления, здесь как раз тот случай, когда уместно будет сказать «волка ноги кормят».

Андрейка сиял от счастья! Столько впечатлений от поездки в Орликовку. Настоящий восторг! Первый раз в жизни ему дали в руки вожжи, чтобы управлять лошадью. За прошедшие сутки было много чего в первый раз. На три сочинения точно наберётся. Подземелье!

— Сейчас электричество включим, и дело пойдёт.

Дед Панас по-хозяйски управлялся с долголетними, возложенными на него тайными подземельными обязанностями. Как будто делает это в последний раз, передавая бразды правления одному из своих сыновей.

— Смотри внимательно и запоминай!

Из подпола предбанника дыхнуло спёртым земным цементным воздухом, опускаясь по ступенькам, вдаль убегали огоньки, готовая стартануть, дрезина ожидала своих наездников.

— Андрейка, садись за моей спиной, не так дуть будет, а то, гляди, простудишься. Воздух здесь особый, песочный, местами с примесью соли. Если копнуть в сторону, получатся соляные пещеры. Хорошая соль для засолки огурцов, помидоров, да и всякой всячины.

— Отец, неужели втроём уместимся?

— Понимаешь, Николай, тут сноровка нужна. Всё предусмотрено! Из-под мотора тяни за крюк, на этой раме и будешь сидеть. Это грузовая рама, два центнера груза держит.

Германский мотор времён Великой Отечественной войны по-кошачьи замурчал, пары сгоревшего выхлопного керосина потянулись в сторону предбанника, спустя минуту прогрева послышался скрежет шестерёнок коробки передач, после начала вращения карданных валов, тронулись два главных с передним приводом колеса, тут же зугудели рельсы от движения по ним колёсиков самодельной дрезины.

— Поехали!

Дрезина, под управлением деда Панаса, постепенно набрав скорость, очумело неслась по правой подземной узкоколейке в сторону Каменского Хутора. Маленький пассажир Андрейка, обдуваемый со всех сторон соляно-земными ветрами, с восторгом наблюдал, как маленькие лампочки-огоньки мгновенно приближались и, также, мгновенно исчезали где-то позади, складывалось ощущение, что и эти лампочки-огоньки, двигаются по своим делам, в предбанник.

При такой скорости пары выхлопного керосина внезапно исчезли, дышать стало легче, воздух наполнился соляным вкусом, по сторонам были видны белые соляные стены.

— Сверху над нами речка Снов! А там рукой подать до Каменского Хутора!

Дед Панас, как настоящий экскурсовод, старался перекричать звонкий грохот колёсиков, резво бежавших по довоенным рельсам. Дорога, на удивление Николая, оказалась прямой, без подъёмов и спусков. Теперь ему, Кольке, придётся быть орликовским хранителем партизанской подземной тайны.

— Обратно, также по правой колее, на другой дрезине, вот на этой, рулить будешь, Коля, ты. А я посижу пассажиром. Дождёмся Валерку, покажем ему его новые владения и, сразу рванём назад.

После подземелья, с непривычки, свежий воздух стал по-настоящему пьянить. На удивление Андрейки, выход из подземелья оказался в сенцах жилого кирпичного дома, ноздри наполнились ещё сохранившимся запахом пота старого трудяги деда Хряпы. Во дворе добротные из красного кирпича пустые постройки для домашней живности, вместо огорода фруктовый сад, за ним начинался настоящий сосновый бор.

— А где они сажали картошку, капусту, морковку?

— Понимаешь, Андрейка, дедушка долго жил один, ему и мешка картошки хватало на зиму. Вот, так, на дрезине и привозил ему со своего огорода, делились по-братски. От него, в благодарность, вишнёвое вино. Сбегай в сад, там есть вишнёвая аллея, попробуй ягоду на вкус. Не оторвешься! Вкуснотища! Любил дед выращивать вишни из косточек собственных вишен, саженцы продавал. Промеж себя его люди и звали «Вишнёвый Хряпа». Даже сорт вишни есть, «Хряпа» называется. Для него вишни настоящий смысл жизни был. Его дети выучились, теперь живут в больших городах. В родной дом никто возвращаться не захотел. А вот и Валерка со своей семьёй подъезжает. Как видишь, на дрезине быстрее. Беги в сад!

Проезжая погорельские дворы, люди, поглядывая на небо, натужно молотили пшеничные снопы цепами, отгоняя от самодельного тока петухов, куриц и повзрослевших цыплят. Домашние коты, под равномерный стук  двух палок, одна больше другой метровой в два раза, соединённых мех собой цепью, мирно спали после ночной охоты на мышей, охраняя собранный урожай хозяев. Слегка погрызенные котами мыши, неживые серые и хвостатые лежали трофейным рядом у них под носом, как на базаре. Коты, в полусне, изредка открывали один глаз, чтобы услышать похвалу за проделанную работу и получить свою заслуженную пайку. Людям пока было не до котов, с востока ветер гнал дождливые тучи с громом и молниями. Надо было успеть намолотить и спрятать мешки с зерном в сенцы, чтобы завтра половину отдать в колхозные закрома.

— Баба Уля! А когда мы будем молотить свои снопы?

Спросонья, сразу не поняв, что от неё хочет узнать внук, стала соображать, как правильно ответить.

— Нам не надо молотить, бригадир разнарядку не давал. Мы пшеницы сеяли мало, со снопов колоски срежем и на столе в сенцах вручную соберём зерно. Как говорят «зёрнышко к зёрнышку». Потом этот мешок отнесём на мельницу, будет зимой мука на пампушки, пирожки и блины в Масленицу.

— Баба Уля, а бабе Марфе говорить про подземелье?

— Она и так знает. В годы войны мы с ней на переменку возили еду нашим гренковским копателям всех тех подземных нор. Твой дед Филипп посылал. При нимцях, как и при советской власти, он был главным бухгалтером всего колгоспного хозяйства. Гер командант Пауль Зегерс ничего менять не стал, как было при Советах, так осталось и при нимцях. Дед Филипп мой младший на три годика братик, а баба Марфа его жена. По правде говоря, повезло нам с комендантом. В селе много мужиков попали в оккупацию, советская власть не успела их призвать в армию. Кто-то, как мой младший брат Ерох, пошли в партизаны, кто в полицаи, а кто просто работали в полях. Весь наш «гренковский род» тайно копал подземелье. Каждому Бог дал своё занятие.

— А бабе Луше и деду Петру можно говорить?

— Лучше не рассказывай, может когда-нибудь в жизни и пригодится воспользоваться этим партизанским подземельем.

По коридорам подземного бункера стоял шум да гвалт, забот не впроворот. Решением английских кураторов в срочном порядке пришлось покинуть уютное киевское местечко. По всей «нэзалэжной» русские ракеты долбили электростанции, заводы, хорошо, что пока не трогают мосты через Днепр и жилые киевские кварталы.

«А ведь права была тогда баба Уля, пригодилось воспользоваться, — в ожидании расширенного совещания подготовки операции «Труба» генерал Вязов вспомнил то орликовское подземелье, — другого выхода и небыло. Двоюродный брат по отцу, сын крёстной мамы Мани, младшей дочери деда Петра и бабы Луши, одногодок Костя Пархоменко, в своё время бежавший из крымского Джанкоя, два года тому, как будет, выполнил важнейшую миссию. Рано стали праздновать победу украинские вояки, ох, как рано. Дислокация расположения войск, можно сказать, сама пришла в руки. Долго не раздумывая, снарядил тогда Костю в Орликовку, а там, через подземелье, точно не помню, наверняка 17 февраля 2022 года в Кремле уже читали карты, а 24 числа началась, как они говорят, специальная военная операция. Только это обман. Скорее началась очередная война Европы с Россией, на этот раз украинцами с американским оружием. Если так, значит, Косте поверили, мой пароль сработал. Англичане до сих пор «крота» ищут. С этой «трубой» буду делать «на полную катушку», не важно, сколько в том Циркусе людей погибнет, главное, не дать себя обнаружить. Белгород, Курск, Брянск! Розенкрейцеры! Где начнут? Куда сунутся? Краем уха слышал про «аэс». Ростов или Курск? Во всём и не разобраться, а, главное, не подобраться. В детстве старый еврейский артист, дедушка одноклассницы, учил, что человек в своей жизни должен любить стихи, музыку, живопись и животных. Только тогда он человек. Стихи сочиняю, на скрипке играю, картины пишу, животных не обижаю. Про людей Абрам Мойшевич, в русском мире Александр Михайлович, мой учитель словесности, музыки и живописи, ничего не сказал. Не сказал! И чем теперь занимаюсь? Планирую убийство людей. Своих людей! Где Костя? Что с ним? Сейчас, как всегда, первым придёт английский друг Джон».

— Как освоился на новом месте генерал Вязов?

— Как видишь, Джон, привязался. Как-то непривычно, окон нет, да и воздух, хоть и слегка обогащённый кислородом, не тот воздух. Нет свободы!

Офицеры отдела диверсионных операций, кто в форме, кто в гражданке, молча, в поисках своих бирок, рассаживались на свои новые бункерные места. Надолго ли, никому неизвестно. Как всегда, генерал Джон сидел в сторонке за отдельным столиком со своим переводчиком.

— Что у нас получается с нашей охраной объекта «Циркус Холл Сити»? Капитан, докладывайте, что удалось сделать?

Молодой, на вид не скажешь, одесский капитан, участник знаменитой операции в Доме профсоюзов, был главным поджигателем, с помощью огня уничтожил немало протестующих людей. Для того английский генерал его и вызвал в Киев, наделил особыми полномочиями.

— Расклад получается такой, — с непривычки, немного волнуясь, капитан Гуньков сделал паузу, для придания уверенности себе, как учили, окинул своим жгучим противным взглядом присутствующих участников собрания, продолжил, — пришлось задействовать «красногорские» спящие ячейки. Шесть охранников наши, работают в каждой смене, уже установили радиоуправляемые огневые смеси, в огнетушителях. Тихо, «без шума и пыли» произвели замену на точно такие огнетушители, только бирки перевесили. Смеси английские, без запаха, по команде происходит подрыв огнетушителя, шарики разлетаются во все стороны и горят. Просто сказка! На полигоне проверяли, даже не верится, что удалось сделать такую разработку. Кстати, операцию «Огнетушители» можно применять по всей России, будут гореть склады стройматериалов, мебели, автобусы и поезда с людьми, даже театры и кинотеатры. Россия в огне! Никто не догадается. Жалко будет пожарных инспекторов. Есть ещё один интересный вариант, на перспективу, с этими горючими смесями, использовать «птички», особенно там, где ремонт крыши. Облегчим работу следователям, всё спишут как нарушение проведения сварочных работ. Главное, чтобы эти работы вели таджики. С остальными среднеазиатами иметь дело бесполезно, сдадут с потрохами, заранее. Петух не успеет прокукарекать. Нам бы как можно больше розенкрейцеров.

— Отлично, кэп!!! Генерал Вязов, как в целом складывается картина?

Генерал Вязов даже взглядом не повёл, услышав интересующее его слово «розенкрейцеры», но, прекрасно понял, почему Харт так резко перевёл разговор на общую тему.

«Значит, одессит в теме, — про себя подумал Андрейка, — надо же, так глупо прокололся! Дебил, он и есть дебил. Теперь понятно, с кем Петьке надо дружбу водить».

— Докладывает полковник Бурштын. Прошу, панэ!

В зале погас свет, включился проектор, на экране появилась карта местности проведения операции «Труба». На карте, недалеко от протекающей реки стоял красный флажок, место расположения главного здания «Циркус Холл Сити». Полковник Бурштын уже давно лелеял мечту занять кресло генерала Вязова, только вот никак не получалось, уважал его, Вязова, генерал Харт за неподкупность. Всех уже достала украинская коррупция, воровство и взятки, в эти сети попал и сам полковник, когда покупал себе предыдущую должность.

— На мероприятие «Труба» заказали маленькую трапезу, пикник. С большим трудом уговорили песенную группу «Пикник» в наш день выступить с концертом в «Циркус Холл Сити». Ребята любят деньги. Их карманы наполнили тройной платой, даже за рекламу, плюс они получат деньги зрителей, если выживут. Ха-ха-ха! Во время выступления музыкантов и сделаем «русский шашлык». Все видеокамеры оставили, пусть работают, проверили, все в исправном состоянии, пишут. На пятой песне приезжают таджики, заходят, стреляют, потом уезжают. Вскоре выяснят, кто стрелял, определят по видео, естественно, организуют погоню. А в это время наши охранники нажимают кнопочки, огнетушители взрываются, пожар. Перед мероприятием всегда проводится инструктаж на случай пожара и других бедствий, назначенные в таких случаях мальчики укажут, куда бежать пострадавшим людям, конечно, в наглухо закрытые двери, а наши специалисты уйдут по трубе к реке. Предварительно наглухо закроют за собой проход в трубу. Как и русские, мы тоже умеем ходить в трубе. Далее всё просто, акваланги и под лёд. Здесь всё продумано.

— Что будет с узбеками?

— Таджиками?

— Какая разница? Что будет с ними? Продумали, как уходить будут от погони?

Наступила пауза. Все как один, по команде пристально смотрели на английского генерала, у каждого в голове сидел один и тот же вопрос «с каких пор англичане заботятся о чурках?», и каждый понимал, что ответа не будет. За всех ответил полковник Бурштын.

— Спасение утопающих, есть дело рук самих утопающих. Они деньги получили. Большие деньги!

— Если поймают? Что будете делать?

— Думаю, обязательно поймают. Таджики будут, молчат.

Все проявили восторг, подкреплённый аплодисментами. На экране стали появляться фотографии объекта со всех сторон снаружи, подъездные пути, концертный зал, места закладки огнетушителей, запасные выходы.

(Продолжение следует).

27 октября 2024 года.    

Сергей Роща

Роман

Хабаровск

Эта запись была опубликована 27.10.2024в 11:52. В рубриках: Общество.