Глава четырнадцатая «Попутчики». Идею выиграть детский футбольный турнир «Кожаный мяч» областного масштаба учительнице физкультуры второй русской школы Татьяне Мерковой подкинул её одноклассник директор нового городского стадиона «Юность» Владимир Михайлович Курбаков. Здесь не надо быть «великим комбинатором», достаточно из других школ города перевести хотя бы пять воспитанников молодого футбольного тренера в элитную, расположенную на историческом месте «Вал», школу.

Татьяне понравилась идея Вовки Курбакова, оставалось получить согласие директора школы. Черниговские любители футбола знали, детский городской футбольный мир определяли опытные тренеры, настоящие знатоки детской психологии и психиатрии, коренные местные евреи Мирослав Данилович Мандрык и Леонид Михайлович Рынский. Их воспитанники составляли основы команд «Комета» и «Космос» соответственно, никаких манипуляций с переводами из школы в школу не требовалось. Молодому русскому парню «курбаку» достались дети из разных школ, и грех было не воспользоваться возможностью наиграть состав с помощью одноклассницы, однокашника по физкультурному факультету местного пединститута. Процесс пошёл!

Из восемнадцатой школы микрорайона «Подусовка» взяли талантливого универсального паренька Святослава Петренко. От места расположения кинотеатра «Жовтэнь», двадцать первая школа на временных условиях делегировала в защиту Толю Свириденко и Сашу Булаха, туда же Колю Бережного из четвёртой школы. Полузащиту «знаменосцев» цементировал Олег Кураксин из десятой школы, по краям нападения Сергей Жук и Витя Коваленко от «шестёрки». Настоящей «вишенкой на торте» стал центрфорвард девятнадцатой школы Дима Цукор, запасным вратарём позвали шестиклассника двадцатой школы Валика Прохоренко.

В основе команды «Знамя» своих с «гулькин нос», вратарь Вадик Ткаченко, левый защитник Андрей Матийко, с ним на краю в полузащите «булка», Валик Буглак, все трое местные «курбаковцы». Остальные присели на лавку, пятиклассники Богомаз, Бояра, крокодил Гена и Чебурашка. Итого, шестнадцать человек, больше нельзя.

На такой случай директор второй русской школы издал приказ о создании городского спортивного класса подготовки юных футболистов. Не подкопаешься!

— Все собрались? Где Блинова? Куда опять похлопала?

— Татьяна Васильевна!

— Какая Васильевна! Я Меркова Татьяна Владимировна! Ладно, Широкан не знает, наугад сказал, но, ты, Таня Михайленко, должна запомнить моё отчество. Папу моего зовут Владимир!

— Извините. Я Блинову видела, на берегу Стрижня. Она, с большого пенька тополя, между красным и белым мостами, стихи читала мальчику, а тот сидел на скамейке и слушал. Стихотворение, кажется, написал Константин Симонов «Жди меня».

— Это её кавалер, Дима Тополёв из «девятки», кажется русский, не еврей, — как всегда, вставила своё язвительное слово Ленка Шарыгина.

— Играет за «Вымпел», — уточнила Оксана Набока.

— Наши пацаны сегодня «дадут прикурить» этим «жидовским бомбилам»!

— Как странно, Буков? Ты забыл сказать своё коронное слово «вдуть»!

— Я давно знаю, что ты, Шарыгина, настоящая язва, даже хуже, змея!

— Хватит! С Блиновой понятно. Наши футболисты уже на стадионе «Юность». Идём тихо, не орём, выходим на «пушкинскую», мимо пекарни, перед библиотекой поворачиваем направо, переходим белый мост и по-над Стрижнем к стадиону. Нам скажут, где наши места. Гадости не кричать! Не дай Бог! Если начнёте орать «бей жидов, спасай Россию», «если в кране нет воды, значит, выпили жиды», обзывать команду «Вымпел» другими нехорошими словами, например, «жидовскими бомбилами», тогда нашей команде «Знамя» засчитают поражение. Так сказал начальник четвёртой жилищной конторы Громыхайло Георгий Валентинович, он есть главный организатор нашего турнира. Всем понятно! Буков, никаких вдуваний, сегодня для тебя «молчание, золото». Пошли, Витя Белозор направляющий, я иду сзади.

Семилетняя сирийская командировка приучила, радиоэлектроника Тополёва Алексея Петровича, больше думать, размышлять, анализировать, искать разницу, если потребуется, молчать и, только потом говорить. Так вышло и на этот раз, при встрече с любимой женой, рассказать, промолчать или держать в себе. Семья, на то и семья, чтобы решать все проблемы вместе.

«Лучше рассказать и обязательно сегодня, — решил Алексей, — приедем домой, в троллейбусе говорить на волнующую тему не буду, момент, и время поговорить найдётся. Интересные попутчики в купе фирменного поезда «Десна» по маршруту «Москва – Чернигов». Дорога домой выдалась не из лёгких. Летели военным транспортником Ан-12. Первую часть маршрута от Байконура сидеть пришлось на боковых скамейках. Никаких пассажирских кресел! В Новосибирске вышли учёные академического городка. Мы остались вдвоём, я  и заводской «особист» Колька Лихачёв, мой телохранитель. Командир воздушного судна снабдил матрасами, дальнейший путь протекал в горизонтальном положении. Подмосковный аэродром «Чкаловский» встретил моросящим дождиком. Через два часа сидели в приёмной главного космического конструктора с видом на кремлёвскую башню. После доклада о проделанной работе нам вручили билеты на поезд. Почему в это купе? Проверка? Провокация? Хорошо, что молчали и в разговор не вступали. Но, послушать было интересно. Особист Колька так и не обмолвился ни единым словом».

Жена Галя, сверкая аппетитными ляжками, примеряла крепдешиновое платье бежевых тонов под карие глаза, вертясь и так, и сяк перед маленьким зеркалом в четверть человеческого роста.

— Лёша, ты, где его купил?

— В ГУМе. Рядом с управлением.

— Долго в очереди стоял?

— Какая очередь! Я же при сопровождении, Колька ксиву показал, и вопрос враз решился.

— А чулки, трусы, бюстгальтер, зачем взял? А здесь что? Юбки, блузки, носки. Ты что, всё в охапку, не рассматривая? Наугад?

— Женский отдел сорок шестого размера. Что под руку попалось, то и взял. Времени было в обрез.

— Мелкая сеточка, чёрные. Польша. Зачем три комплекта? А здесь, бирка, Венгрия. Платье венгерское? Круто! У нас такое барахло не пошьют. Мы шагаем в космос, туда можно и голым, зачем заморачиваться, если всё можно купить в соцлагере. Молодец! Угодил, так угодил. Дала не зря, и, ещё дам. Заслужил! Надо чаще давать, от этого и семья крепчает. Жена чаще даёт, муж никуда не уйдёт! Пословица? Муж есть кладезь бесплатной профилактики жэ-кэ-та и косметики. Экономия в семейном бюджете! Сейчас приду, только лицо умою от твоих витаминов. Интересно, сколько же литров вылилось на мою мордаху? В жэ-кэ-та не меньше.

Алексей терпеливо ждал, когда подруга жизни, скорее, командирша от школьной парты всё примерит. Первые поцелуи случились в пятнадцать лет, год смерти Сталина, между двумя сёлами среди кукурузных початков. Там же, через год в стоге пшеничной соломы первый раз лежали, в чём мать родила. Совать, не совали, но целовали всё, что попадало в несовершеннолетние губы. Поженились, только восемнадцать стукнуло. И сразу рванули в Киев изучать радиоэлектронику в политехе. Помогли друзья-партизаны школьного учителя рисования Ивана Ивановича Коробко. Недавно в селе открыли памятник брату, пионеру-герою Васе Коробко.

— Ты почему насмехаешься?

— Да нет, всё нормально. Ты тут про жэ-кэ-та говорила. Ходили в кино, на Байконуре показывали комедию «Джентльмены удачи». Каждый раз, когда смотрю, как у Савелия Крамарова пена изо рта …

— Ладно тебе! Не дразнись! Подумаешь, первый раз решила проглотить твои витамины, такая же картина. Испугалась, думала, всё, задохнусь. Было это, кажется, в десятом классе, на сеновале где хлев, у нас, дома, внизу свинка хрюкала, свой выводок кормила.

«Хорошо, что носки не меряет, так до вечера затянется, скоро пора на футбол собираться. В голове крутился разговор двух пассажиров нижних полок. Так и не познакомились, — Алексей ждал удобного момента, чтобы начать свой необычный рассказ, — только не это! Сколько можно, сил больше нет».

Как только зашли в купе, Алексей завалился спать. Разбудили голоса попутчиков. Под стук колёс больше не хотелось, да разве уснёшь, когда слышишь такие разговоры.

— Я тебе так скажу, Владимир Ильич, непонятный бардак творится в нашем государстве, — лёжа на верхней полке, Алексей вспомнил фильм «Семнадцать мгновений весны», эпизод в купе, где главный герой «дипломат» Штирлиц беседует с офицером из высших чинов рейха. Капитан Колька Лихачёв спал над головой того самого Владимира Ильича.

— И в чём такой факт проявляется? – наливая очередную порцию грузинского «самтреста» под закуску финской салями, красной икры и марокканского лимона, поинтересовался тот самый Владимир Ильич.

— Почему в моём родном центральном Черноземье нищета! Это сегодня вопрос из вопросов, – неизвестный доселе оратор поднял рюмку с коньяком, начал говорить громко, в надежде, что лежавшие на верхних полках купе услышат и присоединятся к разговору, благо выпить и закусить хватит на всех, — а что в Прибалтике? Живут припеваючи! Не хуже, чем в европейских столицах. Вы бывали в Таллинне, Риге, Вильнюсе? Правда, в Белоруссии чуть похуже. Особый многоуровневый статус на Украине. Территории Западной Украины присоединил Сталин. Пять областей! Зачем? Такой же вопрос и к Эстонии, Латвии, Литве. Чтобы потом отдавать им всё честно нажитое и заработанное? Последнее отдать, а самим погрузиться в подвал? Ради чего? Не надо было их присоединять, с ними ещё хлебнём горя.

— Давай, за Россию!

— Хорошо сидим. Коньяк грузинский. Жаль, Черчилль пил армянский коньяк.

— Виктор Васильевич, с этими территориями понятно, особенно Львов и Волынь, у них свои тёрки с поляками.

— Так и я о том же. Пусть бы и дальше Стёпка Бандера колошматил этих пшеков. Жаль, тема, закрытая под грифом.

Через стук колёс пробивалось приятное чавканье сидельцев нижних мест, запах финской салями и грузинского коньяка с лимоном постепенно заполнял четвёртое купе шестого вагона.

«Наверное, какие-нибудь снабженцы, — подумал Алексей, — с такими деятелями в разговор лучше не ввязываться, себе дороже. Интересно, их так потянуло на такой разговор по работе, или наболело? А может они провокаторы? Билеты ведь не мы покупали! Нам их купили! Точно! И Колька лежит, не шелохнётся, как снайпер, в засаде. А может спит. Кто его знает».

— Теперь Донбасс! Снабжение городов и посёлков идёт выше мирового уровня! Рядом Липецк, Курск, Воронеж и Белгород зябнут в нищете. А шахтёры жируют! Этот исторический свободолюбивый сброд из разных территорий нашей матушки России и не только, в восемнадцатом году организовали свою республику, Криворожско-Донецкую, свобода, равенство и братство. Тогда Ленину и, особенно Сталину, такой поворот событий не понравился. Наши вожди пытались из Малороссии создать буферное государство, но помешали поляки. И, слушай внимательно, при образовании Союза Советских социалистических республик они с лёгкой руки, не задумываясь, определяют этих протестантов в состав Украинской Советской социалистической республики, а в придачу и екатерино-потёмкинские земли. Сделали такой маленький рай на небольшом кусочке земли, даже искусственную национальность им придумали «украинец». Украинизация началась, 1925 год. Эти два деятеля лишили миллионы людей русской идентичности. Ох! Хлебнём горюшка! Хлебнём!

— Да ладно, тебе, Виктор Васильевич, живут «как у Христа за пазухой» и «в ус не дуют». Пусть радуются доброте русской души. Давай ещё по одной!

«По ходу дела рюмки хрустальные, звон без длительной паузы, как из оркестровой ямы после завершающего взмаха дирижёрской палочки, — Алексей не знал чем заняться, во рту слюна только прибавлялась, хотелось, есть, — не иначе, как элита. И какой смысл разговора? Должен быть завершающий аккорд».

— К чему этот разговор веду, — в купе зашёл проводник, в подстаканниках два чая, буквально секунды и дело сделано, — а вот к чему. В Российской Советской Федеративной социалистической республике появились экономически образованные люди, которые считают, что первым делом необходимо все союзные республики пустить в свободное плавание. Нет смысла больше их кормить! Хватить сидеть на шее русского народа! Все природные богатства во благо населения нашей новой страны, как будет называться, не суть дела. Благодаря русским пожили хорошо, теперь создавайте свои государства и самостоятельно в кооперации с нами улучшайте благосостояние своего народа.

— Лихо ты загнул! Как в масонском ордене!

— Полный отказ от коммунистических идеалов. Жить в союзе с американцами, обоюдно делить общие ресурсы пополам. И, никакого тебе идеологического и военного противостояния.

— Эти твои экономисты предлагают заняться рыночной экономикой? Забыть о главных идеалах социализма, том же социальном равенстве.

— А где ты видишь это социальное равенство? Его не было изначально. Фикция!

«Так вот оно что! Похоже, в скором будущем произойдёт государственный переворот, — в полусонном состоянии начал, так и не успев закончить, размышлял, радиоэлектроник Тополёв, стук колёс окончательно сморил, а когда проснулся, нижние полки пустовали, Колька спал в том же положении. В голове крутилась песня «мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский Союз». Вот именно, Советский Союз».

— Не знаю, какого мнения ты, но я с американцами никаких дел иметь не собираюсь, «красиво на бумаге, да забыли про овраги», — ещё с сирийской командировки Алексей знал ненавистное мнение своей жены к израильским евреям и американцам, — разденут до нитки! И не подавятся! Не зря ведь в наших кинотеатрах с утра до вечера крутят фильмы про индейцев. Где теперь эти индейцы? Про отравленные одеяла для индейцев соседи по купе ничего не говорили? Сирию помнишь, командировочку нашу? Что сказал бежавший профессор истории Фельдман? Подкинут нам какую-нибудь халявную еду и, будем потом поколениями расхлёбывать. Плавали, знаем!

— Может ты и права, я про американцев. Давай собираться, пойдём смотреть детский футбол и новую площадь Героям Сталинградской битвы. Смотри в окно, братик Иштван повёл детей на стадион.

— Как тебе эта девочка Саша?

— Командирша!

— Разве это плохо? Я тоже командирша. Ты мне давно так сказал.

— Мне тёплой воды оставь.

— И когда переедем из коммуналки в новую квартиру?

Вприсядку над тазиком Галя подмывала промежности, рядом на стуле новые московские подарки юбка, блузка, трусики, бюстгальтер и колготки. Сегодня получила все радости жизни, потёрла, покричала в удовольствие, проглотила, помазала, плюс одёжки. Настоящее семейное женское счастье.

Стадион «Юность» пребывал в праздничном настроении, музыка гремела на «всю ивановскую», постепенно заполнялись трибуны, зрителей ожидалось небывалое количество.

— Девочки! Смотрите! Наша Лизка Бенеш идёт со своим ухажёром, — две подружки, одноклассницы венгерские еврейки Людка Рекун и Ленка Коробейник, как всегда, первыми замечали то, на что другие никакого внимания никогда не обратят, — похоже, еврей! А как иначе? Вот тебе и тихоня.

— В тихом омуте черти водятся.

— Да ладно тебе!

— А мальчик красивый, стройный. Интересно, кто его родители?

— Смотрите, к нам идут! Неужели, представит своего ухажёра в наше обозрение?

— Это её попутчик! Да мы все тут попутчики!

— Пока не поженимся! Ха-ха-ха!

К трибунам вышел Давид Маркович Макатёр. После разговора с Рыней и Мироном настроение, какое бы то ни было, полностью отсутствовало.

— Что грустишь, Давид Маркович?

— Понимаешь, Иштван Петрович, картина есть у художника Перова «Три охотника». А в моём случае два еврея наехали на третьего. Что я детям скажу?

Директор школы полностью владел ситуацией, с ним тоже провели беседу не где-нибудь, а в горкоме партии, смысл простой «не должна победить еврейская команда, не по-людски». Как говорят в народе «камень с плеч» свалился сам по себе, уже поговорили с Макатёром.

«Теперь пусть сам решает, вмешиваться не буду, — про себя подумал, венгерский еврей Иштван Петрович Тополёв, — эти два еврея Рыня и Мирон ещё те фрукты. Посмотрим, чем всё закончится».

Над стадионом гремел футбольный марш Матвея Блантера. Команды «Знамя» и «Вымпел» дружно выбегали на свой первый в жизни финал.

(Продолжение следует).

13 февраля 2024 года.

Сергей Роща

Повесть

Хабаровск

Эта запись была опубликована 13.02.2024в 21:37. В рубриках: Общество.